— Да, конечно! Знаю я одну менялу… Она с радостью наложит лапки на твое, как ты выражаешься, сокровище.
— Тогда пошли!
— Погоди! — Омад решил, что, раз уж пошла полоса удач, нет смысла ей противиться. — Мне-то какой интерес с тобой возиться?
— Ясно, Омад. Я знаю, чего я стою, и догадываюсь, чего буду стоить в ближайшем будущем. Так что тебе в прямом и переносном смысле интересно будет помочь мне сейчас. — По правде говоря, Джастин ни в чем не был уверен. Возможно, он действительно представляет некую ценность, но никаких доказательств этого у него нет. Придется рискнуть.
Омад пытливо посмотрел Джастину в глаза и пожал плечами:
— Ну, будь по-твоему. Значит, в город?
— Деньги нужны мне прямо сейчас, так что пошли!
«Маленькая победа, — подумал Джастин. — Надеюсь, не последняя».
Увидев входящую Нилу, Элинор подняла голову от письменного стола. Элинор заметила, что Нила выглядит посвежевшей, если так можно сказать о женщине, для которой лучший отдых — работа допоздна.
Элинор улыбнулась:
— Выглядишь значительно лучше!
— Спасибо, Элинор. Не знаю, комплимент это или нет, но все равно спасибо.
— Я и сама не знаю, просто я волновалась за тебя. Что новенького?
— Кажется, мне все-таки удастся возместить ущерб, который причинил Гектор!
— В самом деле? Час назад ты носилась вокруг с таким видом, словно наступил конец света. Почему все вдруг стало лучше?
— Он кое о чем меня спросил.
— Нила, не хочу показаться тебе невежливой, но разве он не должен спрашивать тебя обо всем?
— Конечно, Элинор. Так вот, его вопрос меня порадовал!
Элинор подалась вперед, положила подбородок на руки. Глаза у нее загорелись в предвкушении чего-то интересного.
— Говори, дорогая! Расскажи мне все.
— Джастин мне позвонил с погрузочной платформы. Целый день с самого утра он беседовал со своим аватаром, которого, кстати, он назвал «себастьяном». Попав в транспортный отсек, он позвонил мне и спросил о законах, касающихся оплаты и права владения вновь обретенной собственностью.
— Зачем было трудиться и вызывать именно тебя? — проворковала Элинор.
— Согласна.
— О таких вещах логично расспрашивать себастьяна. Аватар и ответил бы ему подробнее…
— Ты совершенно права, — кивнула Нила.
— Я рада за тебя, милая, — сказала Элинор, с восхищением глядя на Нилу.
— Спасибо, — ответила Нила.
Обе повернули голову, услышав презрительное фырканье со стороны кабинета директора.
— Опять подслушиваешь, милый? — спросила Элинор, бросив на Нилу многозначительный взгляд.
— Да, — послышался голос из кабинета, — и правильно делаю. Не понимаю, чему вы обе так радуетесь. Он всего лишь сделал тебя своей наперсницей. Неужели женщинам в самом деле приятно выполнять работу новорожденного аватара?
— Эти мужчины! — дружно вздохнули Нила и Элинор и рассмеялись.
Мош вышел в приемную:
— Наверное, я чего-то не понимаю. Только не говорите, что некоторые вещи доступны только женскому пониманию!
— Некоторые вещи доступны только женскому пониманию! — хором ответили Элинор и Нила и дружно рассмеялись.
— Тебе объяснить? — поинтересовалась Элинор.
— Если бы ты могла объяснить мне ход мыслей женщины, — ответил Мош, — я, как и все остальные мужчины, был бы перед тобой в вечном долгу.
— Ты вряд ли поймешь, — ответила Элинор, ласково снимая с плеча мужа пушинку, — но женщина сразу понимает, когда нравится мужчине… А иногда способна разжечь интерес к себе еще до того, как мужчина что-то поймет.
— Настолько мы прозрачные? — спросил озадаченный Мош.
— Милый, по сравнению с вами даже стекло кажется мутным.
— Позволь мне закончить, — вмешалась Нила. — Когда мужчина начинает выяснять у тебя вещи, которые без труда способен выяснить где-то еще, или ищет повод побыть рядом, можно почти с полной уверенностью предположить, что его интересует не только информация.
— Смешно! — хмыкнул директор.
— В самом деле, дорогой? — возразила Элинор. — Скажи-ка, сколько раз ты терял своего цифродруга, когда мы с тобой начали встречаться? Три или четыре?
Ее вопрос застал Моша врасплох.
— Тогда все вышло случайно… Клянусь!
Он сразу понял, что ему никто не верит.
— Погоди-ка. — Мош повернулся к Ниле. — Ты думаешь, что Джастин испытывает к тебе не только профессиональный интерес?
— Ну… — ответила она, очевидно уверенная в достоинствах своей внешности, и прежде всего фигуры, — такое вполне возможно.
Теперь забеспокоилась Элинор.
— Нила, шутки в сторону, ты не думаешь, что ходишь по краю пропасти?
Мош кивнул — и тоже с озабоченным видом.
— Я его ни в чем не поощряю, тем более в этом, — парировала Нила. — Я просто использую любые средства, лишь бы ликвидировать вред, который уже причинил Гектор. Ну да, я немного подхлестываю Джастина, направляю его мысли в определенное русло… лишь бы его психика не пострадала!
— Ты хочешь сказать, — перебил ее Мош, — что твое «подхлестывание» не имеет ничего общего с тем фактом, что он красив и, более того, если верить твоему личному делу, «в твоем вкусе». Добавь сюда ореол таинственности, а также то, что ему сейчас отчаянно нужна твоя помощь?
Нила собралась ответить, но Мош жестом остановил ее и продолжал:
— Дорогая моя, берегись! Как бы тебе не стать куклой вместо кукловода. Не стоит и напоминать тебе, что наши законы и обычаи, касающиеся отношений пациента и профессионала, направлены не только на защиту пациента. Нарушителей карают очень сурово!
Нила посмотрела на Моша и Элинор:
— Вам не о чем беспокоиться. Он мой пациент. Не более, не менее. Кстати, мне сейчас очень нужно найти моего пациента!
Нила быстро ушла, боясь, что разговор затянется и она невольно выдаст себя.
После того как Нила покинула озабоченных наставников, Элинор встревоженно посмотрела на мужа:
— Мы обязаны ей помочь!
— Согласен, но как?
— Может, вызовешь Джиллета?
Мош почесал подбородок.
— Да, но если он вдруг объявится здесь, мы оскорбим профессиональное достоинство Нилы — бросим на нее тень сомнения на важном этапе ее карьеры. Не думаю, что ситуация настолько серьезна.
— Вот что я тебе скажу, — ответила Элинор. — Я сама обо всем позабочусь. Когда все будет кончено, она сама обратится к нам за помощью. Твоя единственная задача убедиться в том, что, когда нужно, рядом
