Основы психологии. Учебник для учащихся старших классов и студентов первых курсов высших учебных зав

усвоится. Вместе с настоящими испытуемыми в комнате ожидал специально подготовленный помощник экспериментатора. При этом для одной половины испытуемых помощник демонстрировал состояние все нарастающего гнева, для другой – состояние все нарастающей эйфории – неудержимой веселости

6 * и беспричинной радости. Экспериментатор незаметно наблюдал за поведением испытуемых, которые затем заполняли опросник для оценки своего эмоционального состояния. Зрение, конечно, так и не проверялось.

На самом деле вместо витамина испытуемые получали два совершенно различных типа инъекций: две из трех групп получали дозу адреналина, возбуждающего симпатический отдел вегетативной нервной системы, третья – дозу абсолютно нейтрального раствора. Через некоторое время после инъекции адреналина испытуемые начинали ощущать специфические изменения состояния: у них учащалось сердцебиение, начали дрожать руки и т. д. Естественно, что испытуемые, которым вводился нейтральный раствор, никаких симптомов не ощущали.

Половине «адреналиновых» испытуемых сообщалось, что после инъекции у них возникнет соответствующее состояние. Другой половине ничего не сообщалось.

Таким образом, возникло шесть групп испытуемых, которые отличались, во-первых, по характеру инъекций (адреналин или нейтральный раствор); во-вторых, по характеру информированности (одни знали о том, как должен на них воздействовать адреналин, другие – нет); в-третьих, по характеру эмоционального воздействия («гневного» или «веселого» соседа).

Что же выяснилось? Оказалось, что в группах испытуемых, которым вводился нейтральный раствор, и у испытуемых, которые знали о том, как должен подействовать адреналин, эмоциональное возбуждение, которого добивался «гневный» и «веселый» сосед, так и не возникло. И это несмотря на то, что все физиологические признаки у тех, кому ввели адреналин, были налицо. Эмоциональные состояния возникли только у тех «адреналиновых» испытуемых, которые знали, чем вызваны изменения в их организме. При этом у тех, кто находился в обществе «гневного» соседа, развивалось состояние гнева, а у тех, чьим соседом был «весельчак», – состояние эйфории.

Таким образом, положения теории Джемса-Ланге не оправдались. Автор этих опытов С. Шехтер пришел к выводу, что эмоциональное состояние обусловлено взаимодействием познавательных и физиологических факторов: эмоция-познание и возбуждение организма. При этом ведущую роль играет интеллектуальная интерпретация внешней и внутренней (оценка своего физиологического состояния) информации. Вспомним, что о роли оценки ситуации в возникновении эмоций мы уже говорили, когда обсуждали условия возникновения стрессовых реакций.

Большое значение для понимания физиологических явлений имело открытие нервных центров эмоций в глубинах мозга. Вживляя в подкорковые области мозга животных микроэлектроды, ученые смогли установить, что раздражение одних участков вызывает переживание удовольствия, других – страдания («центры радости» и «центры страдания»). В одном эксперименте крыса могла сама посылать электросигнал в определенные точки мозга, нажимая на педаль. Зафиксировано, что, когда электростимуляции подвергался «центр радости», крыса нажимала на педаль до восьми тысяч раз в час, отказываясь при этом от пищи и воды. Открыты центры, раздражение которых вызывает гнев, страх, дружелюбие и т. д. Есть данные, что и в мозгу человека есть центры, ведающие определенными эмоциями.

Внешнее выражение эмоций

Эмоциональные реакции связаны не только с деятельностью внутренних органов. Они проявляются во внешних движениях – выразительных, экспрессивных. На универсальность движения как выразителя и индикатора эмоций указывал великий русский физиолог И. М. Сеченов в своей замечательной книге «Рефлексы головного мозга». Он писал: «Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к Родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге, – везде окончательным фактором является мышечное движение».

Зачем же нужны выразительные эмоциональные движения? По мнению Ч. Дарвина, это пережитки прежде целесообразных действий. Напряжение мускулов, сжимание кулаков, скрежетание зубами в гневе («гнев – это заторможенная драка») – все это наследие наших далеких предков, которые решали спорные вопросы с помощью кулаков и челюстей. «Для примера, – пишет Дарвин, – достаточно вспомнить о таком движении, как наклонное положение бровей у человека, который страдает от горя или тревоги... Или же такие движения, как едва заметное опускание углов рта, должны рассматриваться как последние следы или остатки более резко выраженных в прошлом движений, имевших понятный смысл».

Выразительные движения можно рассматривать как аккомпанемент эмоциям; они играют огромную коммуникативную роль, помогают общению между людьми, обеспечивают эмоциональный контакт между ними. Именно благодаря мимике (выразительные движения лица), пантомимике (выразительные движения всего тела), эмоциональным компонентам речи мы узнаем о переживаниях другого человека, сами проникаемся этими переживаниями, строим в соответствии с ними свои взаимоотношения с окружающими. Понимание языка эмоций помогает нам найти верный тон в общении с окружающими. Наиболее полно и ярко эмоции выражаются изменениями человеческого лица. Недаром немецкий писатель Г. Лихтенберг заметил, что «самая занимательная для нас поверхность на земле – это человеческое лицо». Именно на лице другого человека читаем мы радость и печаль, задумчивость и гнев, любовь и ненависть. Точно так же воспринимают окружающие разнообразные оттенки чувств и эмоций на нашем лице.

Из каких же элементов складывается «язык эмоций», как усваивается он человеком? Этим вопросам были посвящены многочисленные исследования. Выяснилось, что наибольшее значение для выражения эмоций имеют глаза и рот. Недаром в произведениях Л. Н. Толстого описано восемьдесят пять оттенков выражения глаз и девяносто семь оттенков улыбки.

Ученые исследовали, какая часть лица – глаза или рот – играет решающую роль в общем выражении. В ходе эксперимента разрезали пополам по горизонтали две фотографии одного и того же испытуемого, полученные в лабораторных ситуациях, вызывающих смех, удивление, страдание и т. д., а затем склеивали верхнюю и нижнюю половины, соответствующие разным ситуациям. Далее фотографии показали испытуемым для опознания эмоции. Оказалось, что выражение эмоции определяет главным образом рот. Если рот выражает удивление, страдание, отвращение или радость, то кажется, что и все лицо принимает соответствующее выражение.

Но обычно мы при прочтении эмоции по лицу учитываем всю ситуацию, которая подсказывает характер эмоционального переживания. Так, когда в одном опыте испытуемых просили назвать чувство, которое переживает человек на фотографии, они обычно начинали рассказ с описания какой-то истории, какого-то события, которое и вызвало соответствующую эмоцию. Радость чаще всего связывали с успехами, со сбывшимися надеждами. Иногда с сопереживанием: «Так человек яет удачу близких людей. Так мать радуется успехам своего ребенка». При взгляде на страдающее лицо вспоминали о физической или душевной боли. Гневное выражение описывали так: «Этот человек переживает из-за несправедливости... Он обижен, может быть, обманут».

Интересно, что в этом эксперименте испытуемые лучше распознавали выражение приятных эмоций: радость и веселье угадывались быстрее, чем страх и страдание. Выяснилось также, что на точность определения эмоции по внешним проявлениям влияет состояние того, кто оценивает, т. е. люди имеют тенденцию приписывать другому те переживания, которыми они сами охвачены.

Важно отметить, что люди различаются по тонкости опознания эмоций. Те, кто умел особенно тонко «читать» лица, рассматривая фотографию, уподобляли свою собственную мимику выражению лица изображенного. Они старались как бы встать на место другого, почувствовать то же, что и он. Я думаю, что этот прием можно взять на вооружение для развития физиономической наблюдательности. Принцип «физических действий», т. е. воссоздания эмоции по внешнему точному ее выражению, предложил К. С. Станиславский для правдивого отображения на сцене эмоциональной жизни персонажей. Здесь имеется в виду, конечно, не только мимика, но и другие способы внешнего выражения эмоций: жесты, движения, позы и т. д. Одним из самых сильных путей выражения эмоций является речь. Интонация, сила звука, ритм – все это всегда, с одной стороны, зависит от нашего эмоционального состояния и, с другой стороны, служит средством его выражения.