милиционер.
- Капитан Грибалев, старший оперуполномоченный уголовного розыска... -
представился мужик в пиджаке.
Ну точно, опер.
- А что вы здесь делаете, Александр Васильевич? - Его тон захрустел
официальностью, как сухарь в зубах.
- Да вот ехал, смотрю, мужик голосует. Я его сразу срисовал. Змееныш, он
у нас по ориентировке проходил. Ну и решил, прежде чем сдать, по душам
поговорить...
- Чувствуется школа, - кивнул Грибалев. - Извини, Александр Батькович,
погорячились...
- Извините, товарищ старший лейтенант. Не сразу разобрались...
И омоновцы покаялись.
Грибалев больше не нуждался в них. По его команде они покинули квартиру.
Он подошел к столу, сел на табурет. Рядом пристроился Кулик. Его не
гнали. Напротив, он был даже нужен.
- Куй железо не отходя от кассы. Так ваш Круча говорит или я что-то
путаю?..
Ну вот, Степана Степаныча уже как классика цитируют. Хотя это и не его
слова, но говорит он именно так.
- Да говорит, - кивнул Саня. - А еще он говорит: куй железо, пока до
уголовно-процессуального кодекса дело не дошло...
В комнате появился еще один мент. Мужик в кожанке. Наверняка тоже опер.
Из одного отделения с Грибалевым. В поводу он держал Змееныша.
- Ну что, Петро? - спросил Грибалев.
- Запрещенных предметов нет, - пожал плечами тот.
- Жаль... Значит, обойдемся без понятых, - спокойно проговорил. - И без
кодекса... - И тут же резко Змеенышу:
- Зачем, гад, старуху убил?
- Какую старуху? - побледнел Змееныш.
И начал в растерянности озираться по сторонам.
- Ну, блин, Раскольников хренов! Я тебе покажу, какую!
Грибалев сорвался с места, схватил Змееныша за грудки и припер его к
стенке. Одной рукой держал его, а второй достал пистолет, стволом вдавил его
в пах.
- Колись, сука!
Неплохо сработано. Психологический эффект налицо. Грубая сила, природная
жесткость опера сделали свое дело. Змееныш внутренне сломался. Не каждый
мент способен на такой результат. Но Грибалев мент по жизни - Кулик это
сразу понял.
Змееныш сломался. Но, увы, колоться не стал.
- Да не знаю, про какую старуху разговор?
А он, похоже, и в самом деле ничего не понимает.
- Дарья Алексеевна Калмыкова... Ну что, проветрились мозги?
Грибалев отпустил Змееныша и сел на место.
- Дарья Алексеевна? Ее что, убили?
- Ну ты, блин, даешь! Кому ты понты кидаешь? - взорвался второй опер.
Но, в отличие от Грибалева, на жесткий прессинг не пошел. А это сейчас
уже и не нужно.
- Да век воли не видать! Не убивал я ее! - Змееныш пустил сопли. - Я у
нее квартиру снимал. На хату шел, да не дошел. Чую, неладное. Я и
застопорился. Ну, думаю, менты, засада. Я заднюю и включил. Больше на эту
хату ни ногой... Да не убивал я ее, начальник. Хлебом клянусь!
Казалось, Змееныш сейчас упадет на колени.
- Ты у меня завтра дерьмом с параши клясться будешь! - зарычал Грибалев.
- Я тебя, падла, раскручу на признанку...
Он встал из-за стола.
- Давай в отделение его, - сказал он своему напарнику. - Мы ему там мозги
вправим... И сам он собрался уходить.
- Постой, - взял его под руку Кулик.
- Чего?
- Развел ты Змееныша классно. Как дерьмо мягкий. Сок из него давить надо,
пока не затвердел. Он убил старуху или нет, это пусть следаки выясняют. А мы
давай его на кражи раскрутим. Прям сейчас. Авось со своей 'земли' какой
'висяк' скинешь. А вдруг и с моей что сорвется?
- Логично! - кивнул Грибалев.
И снова вернулся за стол. Вернули и Змееныша.
- Пей! - Грибалев слил остатки водки в стакан и протянул ему.
Вор выпил залпом. Ему даже дали закурить.
- Еще желание есть?
- Какое желание? - не понял он, - Как какое? Последнее...
- Не понял...
- Это хорошо, что не понял. Легче умирать будешь...
В руках Грибалева появился пистолет. А в глазах ледяное спокойствие.
Как насосом воздух в мяч, нагнал на Змееныша жути.
- Не понял, начальник! - Тот в страхе попятился в угол.
- Что, мразь, жить хочешь?
- Не, начальник, так нельзя... Это незаконно...
Ну вот, о законности вспомнил. Саня криво усмехнулся. Может, ему сюда еще
и прокурора подать?
- А по хатам чужим шастать законно?
- Ну так я за это отвечу...
- Ответишь. Это ты точно сказал...
- Не томи, начальник. Спрашивай! Где что нагрешил, все как на духу
скажу...
- Ну да. А завтра на допросе у следователя отречешься от своих показаний.
Знаешь ведь, гад, что я опер. Знаешь, что моим протоколом задницу подтереть
можно... Ты мне скажи, где твой 'курок'? Где краденое заныкал?
Грибалев прав. Оперу можно что угодно напеть. И если показания не
подкреплены убойными уликами, от них можно легко отказаться. А вот
вещественные доказательства - от этого не отвертишься, хоть тресни.
- Да ты чо, начальник! Какое краденое? Все барыге сплавил...
- Фамилия, кличка, адрес?
- Да ну, в натуре, начальник! Грибалев нажал на спусковой крючок. Но даже
утопить его не смог.
- Вот, блин! Совсем забыл...
Он снял пистолет с предохранителя и клацнул затворной рамой с таким
выражением на лице, будто и в самом деле забыл дослать патрон в патронник.
- Начальник, не надо!
