Цепляйся за него - и вперед, к спасению. Пронесешься над вражьими
головами.
Только как далеко 'улетишь' на нем?
Внизу было темно, у противника 'куриная слепота' - результат световой
вспышки. И не видят боевики, что происходит наверху. Самый подходящий момент
для бегства. Молодцы ребята, все у них предусмотрено...
Миша 'улетел' первым. За ним Иннокентий. Но сначала они помогли
зацепиться Роме. Страховочный пояс, страховочный трос, карабин.
Рома набрал в легкие побольше воздуха - будто глубоко в воду нырять
собирался. И сиганул вниз.
А в это время снизу кто-то послал длинную автоматную очередь. Наугад
стреляли или по цели, но пуля перебила трос. Хорошо, Рома успел схватиться
за него руками, зафиксировал свое положение. Поэтому он не провалился в
бездну, а опустился в нее вместе с обрывком троса. Это смягчило его падение.
И все же он больно стукнулся о стену часовни. И потерял сознание...
***
Очнулся Рома в больничной палате. Пластиковые стены, подвесной потолок.
Кондиционер. Комфорт. Ослепительная белизна. Приятный запах антисептика.
Он лежал на высокой койке. На лице кислородная маска, рука под
капельницей. Ноги в гипсе. Только такое ощущение, что это не просто гипсовая
стяжка, а кандалы. Ими он прикован к койке. А руки, ноги у него целы...
Он помнил, что произошло с ним до того, как он потерял сознание. Он попал
в руки врагов. Людей Ныркова. Они могли пощадить его, не добить автоматной
очередью в упор. Но комфортное лечение они обеспечить ему не могли. Самое
лучшее, какой-нибудь грязный подвал, соломенная подстилка. Как хочешь, так и
выживай.
А тут на тебе, палата, как в лучших больницах Парижа и Лондона.
Очаровательная сестра. Глазки ему строит. Вот она встала, прошлась по
палате. Коротенький халатик, чуть толстоватые ножки, но такие упругие и
аппетитные. И бюст убойный. В разрезе халатика видна ложбинка между грудями.
И сестренка так многозначительно сунула туда свой пальчик. И провела языком
по губам.
Сочная медсестра... А может, это проделки майора Кручи?
Точно! Степан Степаныч, Федот, Эдик и Саня прибыли в Семиречье. И навели
здесь свои порядки. С Нырковым покончено. А Рому увезли в областную
больницу, поместили на лечение в платную палату.
Друзья у него что надо. И не прочь пошутить. Вот подсунули ему сюда бабу.
Чтобы развлекала его...
Рома хотел спросить, как зовут эту крошку. Но язык ему не повиновался.
Он попытался шевельнуться, но тело парализовано.
А сестренка разошлась. Она откинула простыню. Похотливо замурлыкала.
Скинула с себя халатик. А под ним ничего....
Сестренка забралась на Рому. Только нанизаться на него не смогла.
Рому разбил паралич. Может быть, даже искусственный. Ему отказывались
повиноваться все члены тела, в том числе и этот, который между ног. Но
сестре было до фени. Изображая экстаз, она закрутилась на нем, задергала
задом.
И в это время открылась дверь в палату. Рома с ужасом увидел Риту. В
руках букет цветов, на плечи наброшен белый накрахмаленный халатик.
Она стояла в дверях. И задыхалась от возмущения, глядя, как сестричка
трудится над ним. А та и не думала отрываться от него. Продолжала извиваться
на нем. И наплевать, что кто-то видит...
- Рома! Прогони ее! - потребовала растерянно Рита.
А как он мог что-то сделать, если ни язык, ни руки не повиновались ему?
- Ах, вы так!
Рита в гневе швырнула в него букет цветов и выскочила из палаты. И громко
хлопнула дверью.
Медсестра только этого и ждала. Она оторвалась от Ромы. Глянула на него с
презрением.
- Мент! Козел! - прошипела она. И вышла из палаты.
Рома ничего не понимал. Зато ему стало все ясно, когда в палату вошел...
Нырков.
- Ну вот и свиделись, мент приблудный! - пренебрежительно скривился он. -
Думал, умнее всех. А остался в дураках. И твои дружки в дураках остались.
Думали, так легко провести моих людей. Теперь они на том свете.
Рома понял, про каких дружков говорит Нырков. Про Иннокентия и Мишу.
Трос перебила пуля. Рома упал по одну сторону от точки разрыва, а те - по
другую. Их не пощадили.
- Твоих дружков пристрелили, как собак. А на тебя пулю пожалели.
Знаешь почему?
'Урод!..'
Увы, ругаться Рома мог только мысленно. Впрочем, Нырков понял все по его
взгляду, - Злишься?.. Правильно делаешь. Тебе есть на что злиться... Видишь
ли, мне нравится Маргарита. Даже более того. Может, ты этого не знаешь, но я
вдовец. А Маргарита - моя будущая жена...
'Что?!'
- Удивлен?.. Удивлен... Хотя, наверное, не очень. Наверное,
догадываешься, почему я убил Пашу, твоего друга...
'Скотина!'
- Да, да, это я его убил. Точнее, мои люди. А свалили все на тебя. Ты же
помнишь тот стальной прут с отпечатками твоих пальцев... Теперь Маргарита
знает, какая ты сволочь... Да, да, Рома, это так... Я мог бы убить и тебя.
Но я распорядился поместить тебя в эту палату. И ты, возможно, догадываешься
зачем...
'Мразь!'
- Я сделал так, чтобы Маргарита поняла: ты еще и развратник. Ты же видел,
с каким лицом она выскочила из этой палаты. Кстати, обо мне она думает
иначе. Ведь я очень серьезно ухаживаю за ней. На других женщин даже не
смотрю. В отличие от тебя. А еще я очень добрый. И справедливый. Я ведь мог
тебя убить, а поместил в самую лучшую палату, какая только может быть.
Поверь мне, Маргарита это оценит... Да, совсем забыл сказать, свадьба у
нас с ней скоро. Извини, что не могу тебя пригласить... Покойников не
приглашают... Да, да, Рома, ты умрешь. Завтра. Или послезавтра. После того,
как тебя снова посетит Маргарита. И снова увидит, какой ты бабник. А потом
тебя усыпят. Маргарите скажут, что тебя оперировали, а сердце не выдержало
наркоза. Ты же знаешь, так иногда случается... Ну все, я пошел. А ты
оставайся, жди, когда снова появится 'добрая' сестричка. Это твой ангел
