— Урод...
Сочувствие пропало, вернув ведущую партию надменной издевке.
Кристэн Блиц был дуэлянтом, героем леди Кобрин, посланным с Грегором в качестве телохранителя. До Фихтера они добрались без приключений, городская ратуша радушно приняла «столь высокопоставленных господ» и Грегор расслабился. Он действительно велел Кристэну оставить оружие, справедливо решив, что вряд ли присутствие доктского героя на своей территории обрадует адорнийскую сторону. А без остробоя и своего элегантного костюма Кристэн запросто походил на обычного человека. Он должен был бы стать его «тузом в рукаве» в случае опасности, но на деле этот туз оказался шестеркой.
Герой беспрекословно подчинялся только самой леди Агате, которой принес присягу верности. К Грегору он в лучшем случае мог прислушиваться и содействовать.
— Ты же мой телохранитель. Получается, ты тоже не справился.
— Телохранитель, а не нянька. Я не могу охранять того, кто сам мне в этом мешает.
Справедливый упрек. От этого становилось еще обиднее. Лучше бы в нем не было правды.
— А адорнийцы еще не знают, что ты... — Грегор осекся, покосившись едущих неподалеку от телеги стражников.
Кристэн в ответ многозначительно погремел цепями на руках.
— А ну заткнулись! — два удара тупым концом копья под вздох заставили Грегора свернуться в комок.
«Уроды. Выродки. Ненавижу вас».
Адорнийцев за то, что они враги.
Кристэна за то, что отказался помогать.
И себя за то, что родился таким дураком.
Крепко же ему досталось все-таки. Три дня, перемежающиеся тревожным забытьем, лихорадкой и бредом сильно вымотали Грегора, и ежедневная тряска в повозке вовсе не способствовала выздоровлению.
Даже на злобные ругательства реагировать не хотелось. «Урод», «выродок»... Слабо, сэр Грегор, на самом деле слабо и беззубо. На своем опыте Кристэн знал, что острое слово может поддеть не хуже остробоя, а вовремя брошенная шпилька заставит выйти из себя даже самого благоразумного человека.
В былое время Кристэн и таких бы выпадов в свой адрес не стал терпеть — ответил бы пообиднее или в крайнем случае руку бы сломал незадачливому собеседнику, но тут ситуация была другая.
Дорога тянулась медленно. Не из-за того, что телега еле двигалась. Как раз наоборот, их захватчики видимо очень старались куда-то успеть и не жалели лошадей. Пара часов на ночной отдых, короткие остановки несколько раз в день на границах уделов адорнийских лордов, где Кристэна заставляли вставать с повозки, выволакивали оттуда Грегора, а затем закидывали их обратно после недолгого осмотра.
Просто дорога всегда кажется медленной, когда не знаешь, куда она ведет. Сколько еще поворотов предстоит совершить, пока, наконец, доедешь? А еще Кристэна раздражало то, что все эти дни приходится смотреть назад. Всю свою жизнь он ездил на лошадях, любил встречать ветер с открытым лицом, и вид уходящей назад дороги угнетал.
Точнее, пытался угнетать. Не такой уж человек был Кристэн, чтобы подолгу предаваться мрачным раздумьям. Точнее не совсем человек — он стал героем, приняв прайм три года назад.
Адорнийцы их убьют? Без сомнения. Скорее всего, везут в какой-нибудь город, чтобы устроить показательную казнь. Но смерть не может напугать героя. В самом деле, что значит одна смерть для того, кто уже ее не раз переживал? Ну да, неприятно. Примерно также, как идти к зубных дел мастеру.
На своем веку Кристэн уже успел умереть три раза, и только один из них был засчитан как «смерть во время выполнения задания» — защищал караван из Кобрии в какой-то богом забытый город. Обычные разбойники, но напали неожиданно и сразу пробили арбалетным болтом правое предплечье, оставив правую руку висеть предательской плетью. И все равно перед смертью Кристэн, кажется, успел достать пару противников.
Второй раз был во время дуэли с другим кобрийским героем — безликим, Улле Изморозью. Ну, что тут сказать — нужно с умом выбирать себе объекты для насмешек. И не выходить на дуэль пьяным тоже бы не мешало.
А за третью смерть Кристэн даже получил выговор от леди Агаты. Так уж получилось, что во время драки в трактире дуэлянту сломали хребет. Сама по себе травма не страшная, на героях быстро все заживает. Однако эту местные врачеватели оценили в месяц лежания на кровати и плевания в потолок. К сожалению, у Кристэна были другие планы — на следующий день из провинции приезжала его «близкая» знакомая — младшая дочь какого-то мелкого лордишки, всецело зависящего от милостей леди Кобрин. Кристэн не мог пропустить это свидание, и пришлось свернуть себе шею.
Конечно, Агата негодовала и угрожала больше не воскрешать героя, а его каталист — игральную кость, каждая грань которой содержала шесть точек — разбить на наковальне.
Конечно, Кристэн признал свою вину и обещал впредь вести себя более благоразумно. Нет, он всем сердцем был предан своей леди и был готов до последнего защищать ее интересы. Но когда интересы леди переставали его касаться, Кристэн с удовольствием занимался своими.
Будут ли адорнийцы их пытать? Возможно, попытаются. Грегор вполне похож на политического заключенного. Однако они ведь еще не знают, что Кристэн — герой. При первой же возможности, как только ему развяжут руки, Кристэн свернет себе шею во второй раз в жизни и будет таков. А Грегор... Ну что же, придется рассказать госпоже о его героической кончине.
Проблема была решена, путь действий намечен. А поскольку он не требовал приложения немедленных усилий, можно было расслабиться и получать удовольствие от поездки. Например, наблюдать за изменяющимся вокруг пейзажем. Чем южнее заводила дорога его нехитрый кортеж, тем сильнее менялся вокруг климат. Привычные и ставшие уже родными ели и сосны постепенно заменялись бамбуковыми рощами, придорожные кусты распускались незнакомыми цветами, слышалось пение невиданных на севере птиц.
И хотя природа мало интересовала дуэлянта, теплое летнее солнышко, ласково пекущее затылок и левую щеку, сильно способствовало повышению настроения. Кристэн фальшиво запел себе под нос знакомый мотивчик. Слов он не знал, помнил только, что песенка была пошлой.
2.
Ардея. Главная драгоценность Адорнийского королевства и сердце любого ее подданного. Город- мечта: для одних — мечта побывать тут хоть раз, для других — вернуться. Здесь воплотилось все, чем дорожит и гордится народ Адорнии, отразилось в волшебном зеркале, умножающем достоинства любого в него смотрящего.
Тут нет ни одного одинакового здания — каждая крыша, фасад, каждый фонтан кричат об уникальности. Необычные формы и конструкции, особое магическое освещение каждого дома пленяют настолько, что заставляют забывать о предыдущем зрелище. Но при этом остаются в сердце лишь на минуту, пока взору не откроется следующее чудо.
Город, который сияет ярче солнца.
— Госпожа, откройте глаза, пожалуйста. Макияж должен быть симметричным... Хотя...
Рика послушно распахнула глаза, невольно сощуренные от попавшего в них лучика. Крыша одной из усадеб на улице лордов была сделана из зеркал, расставленных под разными углами. Так днем, пока сияет солнце, любой прохожий был бы слегка ослеплен столичной резиденцией аристократа. А если смотреть на крышу здания сверху из окна башни, то движущееся по небосклону солнце все время найдет несколько способов отразиться от разных частей крыши и попасть точно в глаз.
Смотреть из этого окна и было главным развлечением Рики в последнюю неделю, но она вовсе не тяготилась этим занятием. Что может быть более захватывающим для провинциальной девушки, чем, наконец, оказаться там, где всегда мечтала побывать? В том месте, о котором с восхищением рассказывала
