компот, но и разные витамины.
Приятного аппетита, товарищи односельчане.
Повариха второго отряда Нюра».
— Бот тебе и тихая тетя Нюра, врезала на всех скоростях!
— И все без ошибок!
— Что она, должность имеет? И чего это она за чужое дело взялась? И самовольничает, — буркнул слесарь Потягайлов, нуждающийся в трехразовом обеспечении лечебными витаминами.
— Почему чужое? Да и чего ждать, каждый час на счету! — немолодой комбайнер, в видавшей виды гимнастерке, не спеша закурил. — Наше дело общее. Заболел агитатор, редактор стенгазеты в роддом за прибавлением поехал, а партийный секретарь в отставшей бригаде ночную жатву налаживал. Вот наша повариха тетя Нюра и выпустила «Боевой листок». Чтобы печать не простаивала, а мы не халтурили. Справедливый, сознательный она человек! Сварил?
…Поздно вечером правление обсудило «самовольную» газету и единодушно признало критику правильной.
ПЕВЕЦ ЗА СТЕНКОЙ
Первые дни после новоселья Филипп Евгеньевич Резинкин удивлялся, а потом понял — все объяснимо. «Соседи, видно, узнали, кто я. Вот и проявляют активный интерес… Только почему и пожилые женщины так поглядывают?»
И впрямь, когда Филипп Евгеньевич проходил по длинному двору, многие оборачивались, смотрели на него с уважением.
«Ну и что? — твердо вышагивал в наимоднейших «платформах» Резинкин. — Во-первых, мое место в жизни города не из замыкающих в таблице розыгрыша. Во-вторых, я еще вполне могу привлечь внимание представительниц слабого пола всех возрастов».
А в субботу две из наиболее смелых поклонниц встретили Филиппа Евгеньевича у подъезда, извинились и робко попросили контрамарки.
— Это можно, — широко улыбнулся кумир и вынул из кармана плаща две картонки со штампом.
Девушки стали горячо благодарить.
— Не стоит так распыляться. Рад буду на все два тайма доставить удовольствие своим новым соседям.
— Простите, — вдруг промолвила одна из осчастливленных и протянула контрамарку. — Что это? Стадион «Здоровый простор». Футбол. Финал области.
— Какая ты непонятливая! — возмутилась подруга. — Концерт состоится на стадионе. Пусть больше людей наслаждаясь, приобщается к замечательному искусству, — и бросила восторженный взгляд на соседа.
Резинкин закурил и выпятил губы от удивления:
— Какой концерт?.. Впрочем, настоящий футбол газетчики без оглядки иногда именуют спектаклем, представлением, зрелищем. Стало быть, можно и концертом обозвать…
— Да нет же, — перебила неблагодарная девушка. — Мы очень хотели послушать ваш сольный концерт…
— Что с вами, юные гражданочки? — Резинкин не понимал и пожизненно не любил шуток. — Я за свою сознательную биографию ни одной песни не спел, слава богу.
— Кто же вы? — спросили соискательницы контрамарок.
— Почти двадцать лет, — гордо ответил Резинкин, — занимаю должность заместителя директора стадиона и один месяц каждый год и. о. директора!
— Мы приехали из района… Теперь ваши соседи. Слышали, как вы репетируете, — сказала одна. — Прекрасный голос покорил нас…
— Через наши стены лучше воспринимается, чем в концертном зале, — добавила другая. — Часами слушали, не выходя из квартир, ваши чудесные концерты…
Ха-ха-ха, — завхоз поправил переливающие огнями запонки и наконец промолвил: — Перепутали, уважаемые! Надо мной действительно живет штатный певец из оперного театра. Не дает, соловей- разбойник, покоя! Его-то вы и слышали. Ну, а коль перепутали адрес — возвратите контрамарки, — и Резинкин протянул руку. — В следующий раз не вводите в заблуждение себя и других!
