угле авианосца: в цель попала только одна торпеда, но попадание было удачным. Торпеда угодила в корму «Индомитебла», и взрыв вывел из строя два из трёх гребных винтов. Охромевший корабль по приказу Филипса заковылял в базу, сопровождаемый двумя эсминцами.
Восточный флот потерял прикрытие с воздуха и возможность атаковать противника торпедоносцами: двадцать четыре «альбакора» и двадцать четыре «си харрикейна» вышли из игры. Тем не менее, Филипс продолжал движение на север, вызвав по радио истребители из Сингапура. Через два часа над мачтами английских кораблей появились десять «буффало» 453-й австралийской эскадрильи флайт-лейтенанта Вигорса, и вовремя: соединение Филипса атаковали японские «толстушки» [22], вылетевшие ещё утром, после донесения с борта «I-57».
Австралийцы тепло встретили «японок», сбив шесть бомбардировщиков «Гэндзана» (ценой потери одного своего самолёта), несколько машин повредив и помешав прицельному торпедометанию остальных. Адмирал Филипс был доволен: его корабли не получили ни одного попадания. Безрезультатной оказалась и вторая атака, стоившая японцам ещё пяти самолётов, потерянных авиакорпусом «Михоро».
Однако затем положение изменилось: истребители, расстреляв весь боезапас и спалив бензин, ушли, покачав на прощанье крыльями, и третья атака японцев была встречена только зенитным огнём. «Нельсон» получил бомбовое попадание, не причинившее линкору особых повреждений (шестидюймовая палубная броня выдержала); в «Родней» попала торпеда (на уровне бронепояса – разрушению подверглись только два внешних «буферных» отсека).
Около шести часов вечера началась четвёртая атака на соединение Филипса, ставшее беззащитным: «буффало» 243-й эскадрильи, вылетевшие на смену Вигорсу, не сумели найти эскадру – уклоняясь от атак, Филипс дважды менял курс. На этот раз пилоты «Гэндзана» и «Михоро» накинулись на линейные крейсера: «Ринаун» сумел отманеврировать все торпеды и остался невредимым, но «Рипалс» получил два попадания. Корабль заметно накренился на правый борт и снизил ход.
Хищники бросаются на калек – мишенью пятой атаки (торпедоносцев авиакорпуса «Каноя») стал повреждённый «Рипалс». Крейсер получил ещё четыре торпедных попадания и в 19.05 перевернулся и затонул. Кэптен Теннант погиб вместе со своим кораблём.
К счастью, это была последняя атака. В течение ночи Филипс маневрировал, желая сбить противника с толку, и упорно продвигался к северу: адмирал надеялся, что утром его всё-таки прикроют истребители, и он сможет разнести в клочья весь самурайский десантный флот. Адмирал не знал, что японские линкорные клещи уже смыкаются…
Утром 11 декабря выдалось сумрачным. Видимость ухудшилась, низкое серое небо то и дело разряжалось короткими яростными ливнями. Это радовало командующего Восточным флотом: новых воздушных атак не будет, и самолёты не помешают главному калибру сказать своё веское слово. Опытный военный моряк чуял близость боя, и не ошибся: в 10.15 экран радара «Нельсона» расцветился отметками надводных целей, а через четверть часа, когда видимость несколько улучшилась, в четырёх больших кораблях, шедших встречным курсом, были опознаны японские линкоры типа «Ямасиро». В 10.33 шестнадцатидюймовые орудия «Нельсона» дали первый залп с дистанции сто десять кабельтовых.
Артиллерийская дуэль с «четырнадцатидюймовыми» дредноутами Филипса не пугала – его линкоры были хорошо забронированы. Английский адмирал рассчитывал связать боем корабли противника, чтобы дать возможность быстроходному «Ринауну» прорваться в район высадки десанта, до которого оставалось сорок-пятьдесят миль, и устроить резню японским транспортам. Филипс полагал, что японцы, пользуясь преимуществом в скорости, сократят дистанцию, чтобы реализовать свой двойной перевес в числе стволов главного калибра за счёт увеличения бронепробиваемости 356-мм снарядов, но они, а его удивлению, поступили наоборот: не только не приблизились, но даже удалились, приняв бой на расстоянии 130–140 кабельтовых. И вскоре ему стала ясна причина такого их поведения.
Японцы тоже опознали английские корабли, и вице-адмирал Такасу, зная особенности бронирования «крокодилов», как назвали «нельсоны», принял решение использовать против них не бронебойные, а фугасные снаряды. Все японские адмиралы того времени выросли на опыте русско-японской войны и хорошо помнили, как и чем адмирал Того расправился при Цусиме с русскими броненосцами. Бой на предельной дистанции делал японские линкоры малоуязвимыми для британских 406-мм снарядов с их сниженной начальной скоростью, а радарное преимущество англичан было сведено на нет улучшившейся видимостью и погодой – для корректировки стрельбы Такасу поднял в воздух гидросамолёты.
Через полтора часа Филипсу стало ясно, что бой складывается неблагоприятно для его кораблей. Удерживая дистанцию и превосходя англичан скорострельностью и количеством стволов, японцы засыпали британские линкоры снарядами. Броня не была пробита ни на одном из них, но японские фугасы разрушали небронированные части – на «Нельсоне» были повреждена система управления огнём, на «Роднее» уничтожена трёхбашенная пирамида шестидюймовых орудий правого борта, – и вызывали пожары: оба корабля горели. Маневры «Ринауна» также не увенчались успехом: выходя из-под обстрела, он вынужден был описать широкую дугу, и в итоге встретился с четырьмя японскими тяжёлыми крейсерами. По весу бортового залпа «белый слон» превосходил всех четыре «кинугасы» вместе взятые, однако «гончие» японского флота угрожали ему торпедной атакой, и кэптен Чарльз Дэниел счёл за лучшее отвернуть, отгоняя «фурутак» залпами пятнадцатидюймовых орудий.
Филипс понял, что пора прекращать бой. Погода улучшалась, и можно было ожидать появления «толстушек», которые вчера беспощадно приголубили «Рипалс». Проблема была в том, что оторваться от японцев было не так просто: «хьюги» превосходили «крокодилов» скоростью. Командующий приказал своим эсминцам – «Электре», «Тенедосу», «Экспрессу» и «Вампиру» – выйти в торпедную атаку, и в это время на восточной части горизонта прорисовались серые силуэты линейных кораблей адмирала Ямамото. Клещи сомкнулись.
При таком раскладе шансов у бриттов не было, но Филипс остался невозмутим, как и положено морякам флота Его Величества. Он поднял сигнал «Ринауну» «Возвращайтесь в Сингапур. Желаю удачи» и принял бой, имея два повреждённых линкора против восьми японских. Вернее, против шести – «Конго» и «Харуна», набирая ход, устремились в погоню за «Ринауном», – но и такое соотношении сил было безнадёжным, тем более что за спинами японских дредноутов подпрыгивали на волнах (словно от нетерпения) дивизионы эсминцев, готовившихся к атаке.
Филипс принял бой, и сражался ещё более двух часов, пока оба его линкора, горящие и разбитые тяжёлыми снарядами, не были потоплены японскими торпедами. Погибая, англы захватили с собой врага: один из последних выстрелов «Нельсона» оказался «золотым». 406-мм снаряд, пущенный наудачу (дальномерные посты флагмана Восточного флота были выведены из строя), попал в артиллерийский погреб «Мутцу», и японский линкор развалился на куски. А через несколько минут адмирал Филипс был убит осколком японского снаряда.
Не ушёл от судьбы и «Ринаун» – два японских линейных и четыре тяжёлых крейсера повисли на нём, как собаки на загнанном волке. «Ринаун» огрызался до конца, отплёвываясь пятнадцатидюймовыми снарядами, и был добит японскими торпедоносцами, слетевшимися голодным вороньём на поле битвы. Наверно, кэптену Дэниелу, погибшему на мостике своего корабля, легче бы было умирать, если бы он знал, что «Конго», в который «Ринаун» в ходе боя всадил семь 381-мм снарядов, тоже ушёл на дно – у берегов Индокитая поврежденный японский линейный крейсер попал в сильный шторм и затонул.
Из всей эскадры адмирала Филипса в Сингапур вернулся (не считая искалеченный «Индомитебл» с эскортом) только эсминец «Вампир», принёсший весть о гибели Восточного флота и его командующего.
Глава шестая. Волны южных морей
Капитан 1-го ранга Беранже оторвался от созерцания заоконного пейзажа – город напоминал растревоженный муравейник, – и рассеянно посмотрел на молоденькую малайку-горничную. Девушка уже закончила уборку, но уходить не спешила: стояла и сосредоточено стирала с прикроватной тумбочки несуществующую пыль. Чего она ждала, Беранже отлично знал: миловидная горничная уже не раз оказывала ему некоторые дополнительные услуги (разумеется, за отдельную плату, к вящему удовольствию договорившихся сторон). Однако сейчас бравый моряк не был склонен предаться скоропалительной любви: двадцать минут назад в гостиницу прибежал запыхавшийся матрос-рассыльный и доложил, глотая слова,
