американские авианосцы как в воду канули. Цель операции была достигнута ценой незначительных потерь палубной авиации и гибели крейсера «Како», потопленного у Кавиенга американской подводной лодкой, однако Ямамото тревожило странное исчезновение американского соединения, направлявшегося в Коралловое море.
«Такое ощущение, – сказал командующий Объединённым флотом, подводя итоги, – что американцы повернули обратно на полпути. Но почему они это сделали? Их воздушная разведка засекла авианосцы Такаги, но корабли Нагумо остались необнаруженными. И всё-таки янки не приняли бой, как будто знали, что против них Кидо Бутай в полном составе. Я вижу этому только одно объяснение: они читают наши шифрованные радиограммы».
Ямамото не ошибся – американская криптографическая служба расколола японский секретный радиокод. Это случилось в апреле 1942 года, и американцы получили примерно такое же преимущество, которое имеет в ночном бою корабль, оснащённый радиолокатором, над противником без радара. И адмирал Честер Уильям Нимиц, командующий флотом США на Тихом океане, не преминул воспользоваться этим преимуществом: получив сведения о готовящейся японской атаке на Порт-Морсби, он направил в Коралловое море авианосные группы Спрюэнса и Флетчера – соотношение сил позволяло надеяться на успех. Но бой не состоялся – когда «Энтерпрайз» и «Йорктаун» уже приближались к району боевых действий, служба перехвата доложила Нимицу, что против «таффи-17.1» и «таффи-17.2» выдвигаются не три, а семь японских авианосцев. При таком соотношении сил сражение закончилось бы гибелью обоих американских авианосцев (причем вероятность нанести японцам ощутимый урон была очень невелика), и Нимиц немедленно приказал оперативным группам Флетчера и Спрюэнса возвращаться в Пёрл-Харбор. Обе «таффи» благополучно вышли из-под удара, а командующий Тихоокеанским флотом США уверовал в то, что теперь грозное соединение Нагумо, доселе казавшееся какой-то непобедимой армадой, перестанет быть неуловимым и неуязвимым. И появился шанс хорошенько вздуть зарвавшегося жёлтого дракона – на стол Нимица легла информация о готовившейся японцами атаке атолла Мидуэй.
Адмирал Честер Нимиц не стремился к генеральному сражению с японским флотом – зачем оно нужно? Нимиц видел свою задачу в том, чтобы (в пределах возможного) сдержать натиск империи Ямато и приостановить японское наступление, избегая при этом ненужных потерь. Время решающих боёв придёт, но позже, когда неисчислимые эскадры кораблей под звёздно-полосатым флагом заполнят весь Тихий океан. А генеральное сражение сейчас, при заметном численном превосходстве противника, – это неоправданный риск. Японцам нужны Алеутские острова? Да и чёрт с ними, пускай узкоглазые поморозят себе задницы на голых скалах, всё равно мы их потом оттуда вышибем. Самураи хотят Мидуэй? Ну, если они будут очень настаивать, отдадим (разумеется, на время, которое работает на нас).
Всё так, но… «Прозрачность» японских оперативных планов позволяла свести риск к минимуму и давала возможность нанести самураям сильнейший встречный удар. Адмирал Нимиц, как и любой военачальник, жаждал громкой победы, которая обессмертит его имя, и этому немало способствовала воинственная кровь его тевтонских предков. И командующий Тихоокеанским флотом начал подготовку своего бенефиса.
За пять месяцев войны американский флот на Тихом океане усилился, несмотря на понесённые потери. Адмирал Нимиц имел в своём распоряжении три однотипных авианосца – «Энтерпрайз», «Йорктаун» и «Хорнет», – на которые базировались двести тридцать четыре самолёта: 42 торпедоносца «девастэйтор», 111 пикирующих бомбардировщиков «доунтлесс» и 81 истребитель «уайлдкэт». Этого было мало, и потому Нимиц приложил все усилия для скорейшего завершения ремонта «Саратоги», ещё в январе получившей торпеду с японской субмарины, и переброски на Тихий океан «Уоспа». Старания адмирала увенчались успехом: в середине мая оба корабля прибыли в Пёрл – Харбор, увеличив число авианосцев до пяти, а количество крылатых боевых машин – до трёхсот семидесяти восьми.
К лету 1942 года роль авианосцев в войне на море стала уже ясна, но грохот тяжёлых орудий в Южно- Китайском море показал, что списывать линкоры ещё рановато. И Нимиц собирался бросить в бой и линейные корабли: отремонтированный «Колорадо», зализавшие раны «Мэриленд», «Пенсильванию», «Тенесси» и прибывшие из Атлантики «Миссисипи», «Айдахо», «Нью-Мексико», «Саут Дакота» и «Норт Каролина». Старые дредноуты вошли в состав эскадры линейных кораблей [31], а два новых линкора, вооружённые многочисленной зенитной артиллерией, стали флагманскими кораблями авианосных соединений Флетчера и Спрюэнса. В Пёрл-Харбор стягивались тяжёлые крейсера, и к концу мая Нимиц располагал в Жемчужной Гавани внушительным флотом, соизмеримым по боевой мощи с японским: пять авианосцев, девять линкоров, десять тяжёлых и восемь лёгких крейсеров и сорок четыре эсминца; в районе Мидуэя заняли позиции двадцать четыре подводные лодки.
Транспортная артерия «Гавайские острова – Западное побережье Северной Америки» пульсировала ритмично, снабжая Пёрл-Харбор всем необходимым. Острая нехватка топлива, парализовавшая американский флот в первые месяцы войны, была устранена – вереницы пузатых танкеров наполнили новые резервуары, со сказочной быстротой появившиеся на месте разрушенных, жирной чёрной кровью земли, превращённой в пищу для прожорливых корабельных котлов и авиационных двигателей. Тихоокеанский флот Соединённых Штатов, в изобилии обеспеченный боеприпасами, был готов к бою.
«Самураи, пьяные от своих побед, попрут напролом, как бешеный медведь-гризли, не зная, что их ждёт, – думал командующий Тихоокеанским флотом США. – И напорются…».
Адмиралу Ямамото тоже была нужна победа, но он, в отличие от Спрюэнса, не только мечтал о лавровом венке триумфатора. Разгром американского флота, причём немедленный, было жизненно важен для империи Ямато – так же важен, как и разгром русского флота во время русско- японской войны. И победа эта нужна была не любой ценой: Ямамото понимал, что продвижение «по телу змеи до её хвоста» потребует немалых усилий, и если японский флот в бою у Мидуэя будет обескровлен, «трапеза мангуста» не состоится. Предположение, что американцы вскрыли японский секретный код, оставалась пока только предположением, но его необходимо было учитывать, иначе…
Самое надежное – это сменить всю систему кодов, но дело это долгое, а времени было мало (и с каждым днём становилось всё меньше и меньше). Оставалось только ограничить оперативный радиообмен, сожалея о том, что эпоха почтовых голубей и сигнальных костров давно прошла. Было выдвинуто предложение запустить в эфир значимую дезинформацию – например, о готовящемся японском ударе по шлюзам Панамского канала (с тем, чтобы янки оттянули часть сил к берегам Америки), но Ямамото на это не пошёл. Удар по шлюзам и в самом деле планировался, и командующий Объединённым флотом не хотел настораживать противника. Зато он негласно отменил операцию против Алеутских островов, усилив Кидо Бутай лёгкими авианосцами, выделенными для этой операции. Гибель «Лексингтона» и «Гермеса» показала высокую уязвимость авианосцев, превращавшихся в пылающие факелы после двух-трёх попаданий. Борьба за живучесть очень важна, однако самый лучший способ выздороветь – это не заболеть. И поэтому авиагруппы всех трёх лёгких авианосцев Нагумо были укомплектованы одними истребителями: по двадцать два «зеро» на «Дзуйхо» и «Сёхо» и двадцать четыре – на «Рюдзё». Для этого пришлось выскрести практически весь резерв подготовленных лётчиков палубной авиации, но игра стоила свеч – Ямамото, как завзятый любитель покера, хорошо это понимал. В решительный бой шли все авианосцы империи – даже древний «Хосё»[32], обеспечивавший почти символическое прикрытие с воздуха дивизий линейных кораблей. И не только авианосцы – в операции было задействовано более двухсот других кораблей: девять линкоров, десять тяжёлых и восемь лёгких крейсеров, шестьдесят восемь эсминцев, двадцать две подводные лодки, многочисленные вспомогательные суда и двадцать четыре транспорта, на которые разместились девять тысяч солдат, уже имевших опыт высадок на острова[33].
Адмирал Исороку Ямамото доверял своей интуиции и считал, что американцы бросят в бой за Мидуэй всё, что у них есть – всё, что может держаться на плаву и летать, стрелять и бомбить, но одно дело верить, и совсем другое – знать точно. Огромный японский флот уже разворачивался для удара по Мидуэю, а его командующий пребывал в полном неведении относительно планов противника. Что приготовил ему адмирал Нимиц? Действительно ли янки читают японские радиограммы? И главное – где американский флот? Стоит ли он ещё в Пёрл-Харборе или уже вышел в море, готовясь встретить вторжение?
Поверхность океана, взъерошенная волнами, раздалась, пропоротая длинным телом подводной лодки. С бортов всплывшей субмарины ещё скатывались потоки пенистой воды, когда распахнулся полутораметровый овальный люк палубного ангара, напоминавший створку раковины
