«вэлы» «Хирю» – одиннадцать пикирующих бомбардировщиков, сопровождаемых восемью «зеро», – опередившие «кейтов», ринулись в атаку, не дожидаясь своих отставших торпедоносцев.
Зенитные батареи «Йорктауна» и кораблей прикрытия взорвались огнём, усеяв небо кляксами разрывов. А сверху на самураев свалилась дюжина «диких котов», расколола строй и отправила в море шесть японских самолётов: два истребителя и четыре бомбардировщика. Еще два «вэла» были сбиты зенитками, причём один из них взорвался от прямого попадания 127-мм снаряда с крейсера «Сан-Диего». Но пятеро японцев всё-таки прорвались и добились двух попаданий в авианосец. Одна 250-кг бомба пробила полётную палубу и взорвалась на ангарной, вызвав там сильный пожар; вторая разрушила дымоходы и вывела из действия три котла, снизив ход «Йорктауна».
Увлекшись расклёвыванием японских бомбардировщиков, «уайдлкэты» прозевали «кейтов», появившихся пятнадцатью минутами позже: истребителям удалось сбить только два концевых торпедоносца. Девять японских машин шли вперёд, несмотря на поставленную американцами «водяную завесу» – 127-мм зенитные орудия били со снижением, вырастив перед атакующими торпедоносцами «забор» из всплесков. И «Йорктаун», не имея полного хода, не смог уклониться от всех сброшенных торпед – две из них попали ему в правый борт.
Авианосец содрогнулся. Стальная обшивка разорвалась как бумага, и внутрь корпуса, в машинные отделения и погреба, хлынул бурлящий водяной поток. Корабль начал валиться на правый борт; люди скользили по накренившейся палубе, ломали руки и ноги, падали в море. В довершение всего, пожар на ангарной палубе набрал силу, заволакивая всё вокруг удушливым дымом. А над покалеченным «Йорктауном» кружили его вернувшиеся самолёты – их пилоты, ещё возбуждённые молниеносным потоплением «Сёхо», надеялись, что родной корабль вот-вот справится с повреждениями и пустит домой своих цыплят.
Контр-адмирал Флетчер оказался в трудном положении. «Саратога» горела, но ничто пока не предвещало её скорой гибели – корабль сохранил ход и даже принимал самолёты. А вот с «Йорктауном» было хуже: командир авианосца доложил, что все возможности борьбы за живучесть исчерпаны, и что экипаж покидает корабль ввиду угрозы внезапного upside down[40], оставив на его борту небольшую группу добровольцев, которая должна затопить авианосец при появлении японских надводных кораблей и возникновении опасности захвата «Йорктауна» противником.
Конечно, надёжнее всего было бы затопить беспомощный корабль, но Флетчеру очень не хотелось этого делать. «Если появятся японцы, – думал адмирал, – они утопят его и без нашей помощи, а если «Йорктаун» перевернётся – что ж, так тому и быть. Но можно хотя бы попытаться дотащить его до Пёрл- Харбора – а вдруг получится?». И Флетчер приказал взять авианосец на буксир, что и было сделано (после нескольких неудачных попыток) крейсером «Портленд». Связка из двух кораблей двинулась на юго-восток, сопровождаемая эсминцами «Моррис» и «Расселл».
Спустя два часа, когда «Леди Сара» уже исчезла с поверхности моря, Флетчер (не без удивления) узнал, что «Йорктаун» всё ещё держится на плаву и даже вроде не очень горит. К тому же Нимиц, узнав из доклада командующего соединением «В», что «Саратога» погибла, а «Йорктаун» фактически брошен, в резких выражениях приказал Флетчеру «принять все меры» для спасения этого авианосца. Слова «иначе ты в Пёрл-Харборе лучше не появляйся» сказаны не были, но они явно подразумевались, и Флетчер это понял – со всеми своими кораблями он пошёл догонять «Йорктаун». Инвалид не успел далеко уйти: меньше чем через час к нему уже пришвартовался эсминцы «Уинслоу» и «Хэмманн» и высадили аварийные партии, которые рьяно взялись за дело. И как-то вдруг оказалось, что пожар еле тлеет, что силовую установку и энергетическую систему авианосца можно оживить, а крен выпрямить, и что все повреждения «Йорктауна» далеко не смертельны и могут быть устранены. Японцы не появились – «Норт Каролина» и тяжёлые крейсера, зарядившие орудия главного калибра бронебойными снарядами, так никого и не увидели на радарных экранах.
Приближался вечер, и это радовало Флетчера, видевшего свою задачу в том, чтобы спасти «Йорктаун», один из двух уцелевших американских авианосцев (о гибели «Хорнета», затопленного эсминцами Спрюэнса в 15.00, и «Уоспа» адмирал уже знал). Контр-адмирал Фрэнк Флетчер прикрывал «Йорктаун» всеми силами своего соединения, и не собирался ввязываться ни в какие авантюры.
Глава девятая. Пиррова победа
Мы растянули руку, наносившую удар…
«Народу как на рождественской ярмарке, а толку… Волонтёры, чёрт бы их побрал, – сердито подумал лейтенант-коммандер[41] Кларенс Маккласки, втаптывая в коралловый песок сигаретный окурок. – Ополченцы-минитмены[42] времён войн с индейцами – та же пестрота вооружения, такой же уровень организованности и тот же щенячий энтузиазм. А враг-то у нас покруче гуронов, его так просто не возьмёшь – его надо брать умеючи».
Народу на небольшом – всего две мили в длину и миля в поперечнике – острове Сэнд, одном из двух основных островов Мидуэя, было действительно много. Гарнизон атолла – морские пехотинцы подполковника Шеннона и флотские коммандера Симарда – насчитывал почти четыре тысячи человек: на Песчаном и на Восточном было несколько тесновато. И не от людей даже, а от обилия самолётов, разнообразие которых напоминало уже не ярмарку, а выставку авиационной техники. На острове базировалась 22-я авиагруппа корпуса морской пехоты – 221-я эскадрилья истребителей, 240-я эскадрилья пикирующих бомбардировщиков и 8-я эскадрилья торпедоносцев, – бомбардировщики «Б-26» и «Б-17» 7-й воздушной армии плюс эскадрилья «каталин». Самолётов на Мидуэе было больше ста, и число их, несмотря на потери – из тридцати пяти пикировщиков осталось всего девять (семь «доунтлессов» и два «виндикэйтора»), «авенджеры» погибли все (последний разбился при посадке), из четырёх «мародеров» вернулся только лишь один (очень похожий на дуршлаг), – не уменьшилось, а увеличилось: на атолл сели бездомные самолёты соединения Спрюэнса. Они тоже понесли жестокие потери в бою над японскими авианосцами, часть самолётов с «Хорнета» ошибочно вернулась к своему умирающему кораблю (только для того, чтобы сесть рядом с ним на воду и утонуть), и не всем удалось благополучно приземлиться (японские пули и осколки щедро попятнали многих). Тем не менее, авиагруппа «кораллового авианосца» возросла на четыре TBD, шестьдесят SBD и шестнадцать F4F, увеличив общее число самолётов на Мидуэе до ста пятидесяти. А вскоре к ним присоединились ещё шестнадцать «уайдлкэтов» из состава воздушного патруля, прикрывавшего соединение «А», и плотность крылатых машин на акр территории Сэнд Айленда ещё более возросла.
Самолёты стояли крыло к крылу, и только «каталины», лениво качавшиеся на лёгкой волне в ожидании очередного вылета, не жаловались на тесноту – в огромной лагуне атолла с избытком хватало места и летающим лодкам, и дюжине торпедных катеров 1-й эскадры.
Мысленное брюзжание командира пикирующих бомбардировщиков с «Энтерпрайза» было не совсем справедливым – сотни людей на острове Песчаный отнюдь не являли собой неорганизованную толпу. Многие из них были растеряны (и неудивительно), однако суета на взлётной полосе и вокруг неё была целеустремлённой. Взмыленные техники осматривали машины, определяя, какие из них могут снова идти в бой, а какие требуют вмешательства ремонтников; к самолётам подтягивали заправочные шланги, подносили патронные ящики и подкатывали на тележках конические туши тяжёлых бомб.
Неправ был Маккласки и насчёт поголовного безудержного энтузиазма – настроения среди защитников атолла были разными. Лётчики «Энтерпрайза», своими глазами видевшие, как их бомбы дырявят палубы японских авианосцев, рвались в бой, обуреваемые желанием «ещё раз надрать задницу джапам»; пилоты с «Уоспа», потерявшие многих товарищей, были куда более сдержаны, а уцелевшие пилоты корпуса морской пехоты вообще имели бледный вид. И лётчики-истребители, встретившиеся в бою с японскими асами, уже не напоминали лихих бойскаутов: они испытали на личном опыте, что азиаты «дерутся как черти», и что их «зеро» – отличная и опасная боевая машина, которую совсем непросто поймать в прицел.
Однако лейтенант-коммандера Кларенса Маккласки можно было понять. Он уже знал, что японцы разнесли в щепки соединение «А», и это, мягко говоря, не радовало. «Да, врезали нам самураи, – думал Кларенс, прислушиваясь к разговорам, – и крепко. Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого».
От невесёлых мыслей его оторвало появление сержанта морской пехоты.
– Лейтенант-коммандер Маккласки? – спросил абориген.
