челночник, которому я давала уроки интерлинга. Выяснилось, что он написал потрясающие стихи. Мне кажется, они полностью изменили мою жизнь… знаю, звучит очень театрально, и думаю, ты не поймешь, как они ее изменили. Так или иначе, он представил меня Кому. Ком был его другом, прежде чем стал Комом. Ком говорит, что идея спрятаться на линкоре тоже исходила от того челночника. Наверное, за тем мальчиком тоже когда-то гонялись военные, и он…
— Ни Тай уже это проделывал?
— Откуда ты знаешь его имя?
— Я знаю его стихи, — ответил Джо. — И понимаю, как они изменили твою жизнь. Он дает тебе понять, какая часть жизни твоя, а какая принадлежит истории.
— Да. Именно это меня и осенило!
Девушка обхватила руками колени.
— А если ты имперская принцесса, то так много принадлежит истории, что тебе самой почти ничего не остается.
— Порой даже если ты не принцесса.
Джо сунул руку в сумку и достал окарину.
— Давай поиграем.
— Хорошо, — согласилась она и взяла гитару. Они заиграли негромкую восходящую мелодию. За стеклянной стеной мимо проносилась ночь. Эта ночь с таким же успехом могла быть неподвижной и слушать, как парень и девушка занимаются музыкой, а корабль идет вперед.
— Ты так на меня смотришь, — наконец сказала девушка, — как будто все-все про меня знаешь. Ты читаешь мои мысли?
Джо покачал головой.
— Просто симплекс, комплекс и мультиплекс.
— Ты и говоришь так, будто знаешь.
— Я знаю, что вон тот Ком базирован на сознании Мюэльса Эрэйнилида.
Девушка повернулась к Кому.
— Ком… ты мне не сказал!
— Я сам не знал. Ни Тай мне не сказал. Он просто сказал, что я базирован на разуме Ллл. Но не сказал, какого именно Ллл.
— А ты Сан-Северина.
Девушка круто развернулась назад:
— Но раньше ты говорил, что не знаешь…
— А теперь говорю, что знаю.
— Пока время идет, — констатировал Ком, — люди учатся. И в этом единственная надежда.
Сквозь стену линкора во мраке уже проглядывали пылающие громады мультиплексной системы Имперской звезды.
Сан-Северина подошла к стене и прижалась щекой к стеклу.
— Джо, а ты, случайно, не проходил через временной провал у Имперской звезды? Быть может, ты потому так много знаешь о будущем?
— Нет. А вот тебе предстоит.
Девушка подняла голову, и глаза ее расширились от страха.
— Но ведь ты пойдешь со мной, правда? Мне так страшно идти одной!
Она тронула его за плечо:
— Джо, а ты знаешь, победим мы или проиграем?
— Я только знаю, что, победим мы или проиграем, на это уйдет куда больше времени, чем нам кажется.
Ее рука скользнула вниз и схватила его ладонь.
— Но ты мне поможешь! Ведь поможешь?
Джо поднял руки и положил ей на плечи. Сан-Северина сделала то же самое.
— Я помогу тебе, — заверил он девушку. Имперская звезда стала еще ближе. — Конечно, Сан- Северина, я тебе помогу. Как я могу не помочь после всего, что ты для меня сделала?
— А что я для тебя сделала? — спросила она, снова не на шутку озадаченная.
— Тсс, — шепнул Джо и приложил палец к ее губам. — Если ты задаешь вопросы, на которые никто не может ответить, тебе просто нужно подождать и посмотреть самой.
Дьяк захихикал во сне, а Ком тактично откашлялся. Они снова повернулись посмотреть на Имперскую звезду, и я тоже выглянул из защитной впадины кости и плоти, и увидел гораздо дальше. Я — Самоцвет.
Джо почти сразу решил, что служба в армии ему не по вкусу.
Через три минуты его пребывания на десятимильном звездолете, пока он болтался в толпе других призывников, рядом случилось пройти принцу Нактору. Когда призывники расступились, принц Нактор увидел Дьяка. Дьяволов котенок молотил лапами по воздуху и чирикал. Когда Джо подошел взять его на руки, принц Нактор спросил:
— Это твой?
— Так точно, сэр, — отозвался Джо.
— На борт тебе его брать нельзя.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Джо. — Я прямо сейчас о нем позабочусь.
С его расширенным зрением не составляло проблемы определить на этом линкоре такое место, где он смог бы спрятать Дьяка.
Корабль был переоснащен несколько лет назад, и массу старого оборудования убрали, чтобы заменить на более компактные узлы. Старый смотровой зал, где размещался фотогенератор прямого контакта, начисто выпотрошили, и отсек у стеклянной стены корпуса вначале использовался для хранения вещей, которые уже никогда не понадобятся, а затем и вовсе был задраен.
Джо выскользнул из толпы призывников, стащил из ремонтной секции разводной ключ и нашел задраенную дверцу. Открутив все гайки, он подтолкнул Дьяка во тьму и стал было снова закрывать дверцу, но тут у него родилась идея. Джо вернулся к ремонтной секции и взял оттуда алфавитный трафарет, банку желтой краски и кисточку. Вернувшись к дверце, он изобразил на ней надпись:
Наверх Джо вернулся как раз вовремя, чтобы получить форму и снаряжение. Квартирмейстер потребовал у него карточку довольствия. Джо объяснил, что у него такой не имеется. Тогда квартирмейстер пошел запросить главный компьютер. Джо снова спустился к дверце и залез внутрь. Там оказалась крохотная передняя — желтой макушкой Джо задел пыльный потолок.
И тут он услышал музыку.
Похожий инструмент Джо слышал давным-давно, еще когда был челночником. Гитара Рона. Только эта гитара играла по-другому, гораздо быстрее. И голос — он никогда такого не слышал. Голос был протяжный и богатый, как его окарина.
Джо подождал, страшно желая заглянуть и посмотреть, но противясь этому желанию. Он один раз прослушал песню, а затем мелодия повторилась. Тогда он достал свой инструмент и стал подыгрывать. Пение прервалось, гитара умолкла. Джо доиграл мелодию до конца, затем открыл дверь.
Она сидела на полу перед батареей хрустальных блоков. Стеклянная стена звездолета пропускала белый свет Тантамаунта. Она подняла глаза от гитары, и ее лицо — прекрасное лицо, с тонкими чертами, смуглое, обрамленное роскошными каштановыми волосами, откинутыми на одно плечо, — исказилось в безмолвном ужасе.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Джо.
Она попятилась к стене из хрустальных блоков. Ее ладонь лежала на светлом корпусе гитары, пальцы скользили по древесине, оставляя на полировке мерцающие дорожки.
— Ты Дьяка не видела? — спросил Джо. — Такой большой дьяволов котенок, восемь лап, рога?
