На его стороне – господин Шарль, самый умный из всех известных Димке людей.
НА этом выводе господин Хыгр осознал, что стоит у ворот рынка, куда умные ноги привели задумавшуюся голову, чтобы купить те самые часы, о которых он подумал в полицейском участке.
***
Черный эльф Жозеф с некоторым недоумением смотрел на то, как его друг, господин Шарль – то есть, гражданин, конечно – собирается в дорогу:
– Чарльз, только не говори мне, что ты бежишь из города.
– Не бегу, – бывший начальник особого сыска спрятал в сумку два пистолета, – а уезжаю.
– Чарльз... Это больше похоже на бегство. Если бы я не знал тебя...
Господин Шарль выпрямился:
– Так как ты меня знаешь, то просто подумай вот о чем. Стоит ли мне отменить очень важную и задуманную задолго до появления дона Мильера поездку только потому, что кому-то может показаться, что я струсил?
– Нет, но... А что за поездка?
– Мне нужно привезти в столицу одного человека. Он поможет нам в поисках шпионов из другого мира. Мы нашли одного и то – на чистом везении.
– Полицейский, что ли?
– Нет, башмачник.
***
Димка нашел часы. Солидные, в серебряном корпусе, величиной с небольшую тарелку. То есть по размерам – как раз на запястье яггая. И самое приятное – недорого.
Практически – по дешевке.
Димка почесал нос. Что-то тут ему не понравилось. ОН обвел взглядом рынок.
Да... Рынок не тот, что раньше. Толчея стала больше, а шума при этом – меньше. Не слышно зазывных криков продавцов – а те, что слышны, такие унылые, как будто зазывал заставляют кричать под угрозой казни всех родственников. Шумные перепалки с торгом за каждый денье тоже не слышны... Покупатели и продавцы как будто присыпаны пылью, настолько они серы и унылы.
Цены на предметы, на часы, например, поражают своей дешевизной. Еда же, напротив, подскочила в цене, пожалуй, втрое.
Голод...
Димка встал, как вкопанный.
Голод?
Он вспомнил свои размышления после отъезда из хрюнской деревни, родины батьки Жана. А есть ли в стране вообще голод? Вернее... Голод есть.
Был ли неурожай?
***
– Сдаваться я не намерен. Так и запишите.
Никто, разумеется, записывать глубокую мысль товарища Речника не стал. Тем более, что в рабочем кабинете, кроме него, находился только Жозеф, он же товарищ Кузнец и товарищ Сталевар.
– Что это означает? – товарищ Речник задумчиво посмотрел на бронзового рыцаря, как будто он разговаривал с ним, а не с находящимися в кабинете, – Это означает одно: мы будем драться. Да, драться! Но!
Толстый палец указал в потолок.
– Что нам известно о силе сторонников Каменотеса? Их много. Практически столько же, сколько и наших сторонников. Значит... Что это значит? Значит, мы находимся в равных условиях. Что нам известно о планах заговорщиков в партии? Товарищ Кузнец, что вы молчите? Кто начальник полиции? Вы, я или вон та ворона?
– О планах заговорщиков нам неизвестно ничего, кроме того, что они существуют.
– Планы или заговорщики?
– Ну, раз есть заговорщики, значит, у них есть и планы. Мне кажется логичным.
– Понятно...
Речник стал сух и деловит:
– Что бы мы делали на их месте? Естественно, самое простое: арестовать меня. После чего разогнать моих сторонников. Если собрать моих сторонников и организовать оборону здесь, во дворце, это приведет к двум возможным результатам: нам удастся справиться и нам справиться не удастся. В первом случае – все отлично, но мы не можем исключать и второй вариант. Следовательно, остается найти ответ на один вопрос: при каких обстоятельствах заговорщик, рассеяв моих сторонников, не смогут арестовать меня?
Глаза зомбика, товарища Сталевара, слегка расширились. Судя по всему, он представил вождя с двумя огромными мечами в руках, рубящего в капусту ворвавшихся в кабинет противников.
– Не знаете? Я вам отвечу. Они не смогут арестовать меня, если меня там не будет!
– То есть?
– Не выдержал черный эльф.
– Мой план таков: в день, когда я откажусь исполнить требования заговорщиков, они захотят меня арестовать. Потом-то они, конечно, объяснят народу, что я снюхался с монархистами и кем-нибудь еще, но сначала – арест. Так вот, отказав им, я тут же выеду из дворца и вместе с моими сторонниками займу оборону в каком-нибудь надежном месте... товарищ Речник, подберете потом подходящее... но, и вот в этом вся хитрость, на самом деле из дворца выедет мой двойник...
– А у вас есть двойник?
– Есть. Двойник, переодетый мною, займет оборону, а я останусь здесь во дворце.
– Кто будет охранять вас во дворце?
– Зачем? Достаточно обычной охраны. Ведь, повторяю, никто не будет искать меня здесь. Если мои сторонники отобьются – хорошо, если же нет – на следующий день я обвиняю заговорщиков в попытке переворота и все их крики о том, что я – враг революции, никто не примет в расчет, посчитав обычными отговорками проигравшего. Мне поверят больше: кто нанес первый удар – то и неправ.
– Может, все же оставить часть сил во дворце? – хладнокровно уточнил Сталевар.
– Ни в коем случае! Достаточно будет кому-то проболтаться об этом и заговорщики тут же сообразят, что эти силы кого-то охраняют.
– Почему бы вам тогда не перебраться в любое другое место и пусть ищут вас по всей столице?
– Тут вопрос репутации. Если я прячусь где-то, кроме дворца, то меня могут обвинить в трусости. Если же я остаюсь во дворце, то никто не сможет назвать меня трусом. То, что искать меня будут где-то еще – личные проблемы умственной полноценности заговорщиков. Ну и, в случае опасности, я уйду потайным ходом.
– Так они же заблокированы.
– Нет, один мы откопали, тот, что ведет в лавку старика Жоффруа. Ну что, видите недостаток плана?
– Только один. Если кто-то о нем узнает...
***
Никакого неурожая не было! Димка вспомнил все, что он слышал об этом. Ни один крестьянин не
