позиционный период (23 сентября — 5 октября) — время сбора сил и боевых действий, истощение противника путем нападений на его мелкие отряды и, наконец, наступательный бой 6 октября, закончившийся поражением корпуса Мюрата и его отступлением. В результате этих последовательных событий стратегическая обстановка изменилась в пользу российской армии.
Разумеется, эта точка зрения, наряду с другими, высказанными мною ранее, не бесспорна и может вызвать возражения. Однако я видел свою задачу именно в проблемном, а не в описательном изложении темы, надеясь, что она побудит к ее дальнейшему исследованию.
А. А. Васильев
Французские карабинеры в бою при Винково 18 октября 1812 года
Карабинерские полки — эти элитные части французской тяжелой кавалерии — сыграли заметную роль в бою 18 октября 1812 г. при Винково (или Виньково, на реке Чернишня), называемого в русских источниках сражением при Тарутино. «Карабинеры под командой генерала Дефранса и некоторые польские полки, менее утомленные, чем другие, — писал Э. Лабом в своей истории русского похода, — сумели отомстить за честь нашего оружия и в этот день покрыли себя славой, достойной их блестящей репутации»[151].
Основным источником об участии этих отборных полков в кампании 1812 г. является так называемая «Рукопись карабинеров», составленная в эпоху Реставрации бывшим квартирмейстером 1-го карабинерского полка капитаном А. Альбером по воспоминаниям нескольких офицеров — участников наполеоновских войн. Приведенное ниже описание действий 1-го и 2-го карабинерских полков при Винково почти целиком опирается на этот источник[152].
К 18 октября 1812 г. резервная кавалерия «Великой армии» представляла собой лишь жалкие остатки от той огромной массы в 40 тыс. всадников, перешедшей летом через Неман. Накануне боя при Винково все четыре резервных кавалерийских корпуса, входивших в состав 20-тысячного авангарда маршала И. Мюрата (короля Неаполя), вместе имели около 6500 человек (включая канониров и ездовых конной артиллерии). Составлявшие их дивизии фактически сократились до численности полков (например, в 1-й легкой кавалерийской дивизии было около 400 коней, а в обеих дивизиях 3-го резервного корпуса — около 700)[153]. Во многих полках насчитывалось меньше всадников, чем в одном эскадроне (так, во 2-й легкой кавалерийской дивизии прусский Сводный уланский полк 16 октября имел в строю 54 человека, а вюртембергский 3-й конно-егерский полк «Герцог Луис» — 34)[154]. На этом фоне карабинерские полки выглядели сравнительно неплохо. Каждый из них подразделялся на три слабых эскадрона (вместо прежних четырех) и насчитывал около 200 коней. Маршевый эскадрон с пополнением для них тогда еще не прибыл, — собранный в малом депо в Дуркемене (Восточная Пруссия), он только 19 октября вступил в Москву вместе с 7-м маршевым кавалерийским полком[155].
1-м карабинерским полком командовал полковник барон Ф. Ларош, 2-м карабинерским — полковник барон А. Г. Бланкар. Кроме полковника в 1-м полку состояли налицо два старших офицера — эскадронные шефы Артюс и Куаффье, тогда как во 2-м после Бородинского сражения их уже не было, и функции старшего офицера исполнял капитан Миди. Оба полка входили в 4-ю тяжелую кавалерийскую (кирасирскую) дивизию дивизионного генерала графа Ж. М. А. Дефранса из 2-го резервного кавалерийского корпуса, возглавляемого дивизионным генералом графом О-Ф. Б. Себастьяни. При этом 1-й карабинерский полк составлял 1-ю бригаду дивизии (под командой бригадного генерала барона Ж. Бувье дез'Экла), а 2-й полк — 2-ю бригаду (бригадного генерала барона Л. К. Шуара). В дивизии Дефранса была также 3-я бригада (бригадного генерала П. Л. Ф. Польтра де Ламотта), в которую входили два полка — 1-й кирасирский (командир — полковник барон A. M. Клер) и 4-й шволежерский (легкоконный). Последний полк действовал отдельно от дивизии, временно объединенный в бригаду с 2-м шволежерским полком (полковника шевалье П. М. О. Беррюйе) из 2-й тяжелой дивизии. Командир 4-го шволежерского полка полковник барон Ж. Л. Ш. Дешан тогда возглавлял 7-й маршевый кавалерийский полк, прибывший в Москву 19 октября. Таким образом, генерал Дефранс имел под своим начальством только три полка тяжелой кавалерии, насчитывавших вместе около 600 всадников. Артиллерия 4-й кирасирской дивизии состояла из трех конных батарей (по 6 орудий в каждой). Это были французские 3-я и 4-я роты 1-го конноартиллерийского полка под командой эскадронного шефа Паризе, а также прикомандированная из 4- го кавалерийского корпуса 1-я рота польской конной артиллерии (капитана В. Островского). Кроме дивизии Дефранса в корпус Себастьяни входили еще две кавалерийских дивизии — 2-я легкая, которой командовал бригадный генерал барон Э. Бордесуль, и 2-я тяжелая во главе с дивизионным генералом графом П. Ватье де Сент-Альфонсом. Легкая дивизия, имевшая к началу октября около 450 коней[156], понесла большие потери в делах с русским арьергардом 3 и 4 октября (в последнем из них был ранен ее прежний командир — дивизионный генерал барон Р. Ж. И. Экзельманс), и перед Винковским боем сократилась до «почти что ничего» (по выражению «Рукописи карабинеров»)[157]. Временная бригада полковника Беррюйе своей численностью превосходила тогда любую из дивизий корпуса, так как составлявшие ее 2-й и 4-й шволежерские полки, имевшие при Бородино лишь по одному эскадрону, после занятия французами Москвы были доукомплектованы, получив значительное пополнение из маршевых эскадронов. Всего в боевом составе корпуса Себастьяни — самого сильного в резервной кавалерии Мюрата — насчитывалось около 2500 человек (включая артиллеристов), не считая при этом нескольких сотен больных и раненых солдат, находившихся вне строя.
Падеж коней от бескормицы являлся в то время подлинным бичом кавалерии Мюрата, а те лошади, которые еще находились под седлом, напоминали тощих, бессильных кляч. На таких конях рослые всадники из карабинерских полков, одетые в белые мундиры с голубой отделкой, в стальных кирасах, покрытых желтой медью, и латунных касках с красным волосяным плюмажем на гребне, выглядели уже не так внушительно, как в начале кампании. «Французская кавалерия и в особенности кирасиры и карабинеры, — вспоминал один из участников боя при Винково, польский офицер К. Колачковский, — представляли жалкое зрелище. Их огромные кони облезли, похудели и ослабели, и едва могли возить своих всадников с их тяжелым снаряжением, двигаясь только легкой рысцой»[158].
Позиция 2-го резервного кавалерийского корпуса, занимаемая им накануне боя, находилась на крайнем левом фланге группировки Мюрата — в районе деревни Тетеринка, на обоих берегах Десенки — ручья (левого притока Чернишни), протекавшего в глубоком овраге, тянувшемся на восток до селения Дмитровское (Дмитровка). На левом (южном) берегу этого ручья, впереди Тетеринки и к востоку от нее стояли на бивуаках 2-я легкая и 2-я тяжелая кавалерийские дивизии, а также отдельная шволежерская бригада. Бивуак 4-й тяжелой дивизии размещался позади них, на правом берегу ручья, восточнее Рязанского оврага (ответвлявшегося от Десенки в северном направлении), за которым имелся небольшой лесок, заканчивавшийся у места впадения Десенки в Чернишню. Позади этого бивуака находилась высота, на которой строились части корпуса Себастьяни, отправлявшиеся на фуражировку (отряды фуражиров обычно высылались за лес, простиравшийся на северо-восток от французской позиции). Перед фронтом 2- го кавалерийского корпуса, на расстоянии 1,5 — 2 км от южного берега Десенки, тянулся большой Дедневский лес, к которому были выдвинуты передовые заставы и конные патрули (ведеты). Вправо от кавалерии Себастьяни, на левом берегу ручья, располагался 5-й армейский (польский) корпус князя Ю. А. Понятовского (16-я и 18-я пехотные дивизии генералов Ю. Зайончека и К. Князевича, легкая кавалерийская дивизия генерала графа Ш. Лефевра-Денуэтта), который занимал позицию на опушке и по обеим сторонам березовой рощи, находившейся на пригорке между деревнями Тетеринка и Петрово. Дальше вправо находился 1-й резервный кавалерийский корпус генерала барона А. Ж. Сен-Жермена, имевший 1-ю легкую дивизию на левом берегу Чернишни, впереди деревни Петрово, и две дивизии кирасир (1-ю и 5-ю тяжелые) — на правом берегу, за деревней Ильино. Правее этих кирасирских дивизий, примыкая своим правым флангом к большой почтовой дороге (Старой Калужской), ведущей из Спас-Купли в Тарутино, размещалась 2-я пехотная дивизия (откомандированная из 1-го армейского корпуса) под командой бригадного генерала барона Ф. М. Дюфура. Впереди деревни Винково, на левом берегу Чернишни, стояла,
