называется «реорганизация»! Я не знал, как тебе об этом сказать! Как нанести такой удар! Отчаяние заставило меня бродить по улицам. Стоило мне на тебя взглянуть, на твой безмятежный вид, когда сидишь у телевизора, устремив глаза на экран, и вся моя решимость пропадала!
Илэйн была потрясена.
— Так вот оно что! — произнесла она.
Джордж едва сдерживал смех. «Ох уж этот старый лис Джордж! Он хитер и изобретателен, будто целая стая обезьян, попавших в западню! Да уж, кого угодно обведет вокруг пальца! Просто молодец!»
— Мне так жаль, дорогая! Ведь ты всегда считала меня неудачником. А я делал все, чтобы добиться ради тебя положения, чтобы ты ни в чем не знала нужды! Но ничего не получалось, хоть лопни!
Илэйн словно застыла. Лицо ее оставалось совершенно бесстрастным. Годы, прожитые с Джорджем, научили ее скрывать свои чувства. Надо бы подойти к мужу, обнять его, вместе погоревать. Но она просто не в силах этого сделать. Ведь между ними никогда не было физической близости.
Бедняга Джордж! Большего оскорбления себе и представить нельзя! Ему уже за пятьдесят, и шансов никаких! Кто возьмет старика на работу? Но пусть у них не будет большего горя! Слава Богу, он не убийца! Не насильник! Не надо думать о страшном. Но после того, что случилось с Джорджем в те далекие дни, кто знает…
Она прогнала от себя это ужасное воспоминание. Да, Джордж всегда ей был безразличен. Но, кроме чувства любви, есть еще чувство долга!
— Сочувствую тебе, Джордж. Но ничего, как-нибудь проживем! Надеюсь, тебе выплатят приличную компенсацию! Дом у нас уже выплачен, я работаю. Так что как-нибудь проживем!
Он улыбнулся ей своей печальной улыбкой.
— А на что, ты думаешь, я рассчитывал, когда решил съездить во Флориду к Эдит? Конечно же на компенсацию. Мне так хотелось тебя порадовать! Теперь, по крайней мере, тебе есть о чем помечтать. Слетаем в Америку. Ведь мы об этом мечтали всю жизнь!
Джордж всячески старался усыпить подозрения Илэйн, и преуспел в этом. А ведь ситуация была прямо-таки критическая! Прижми его Илэйн к стенке, он, не раздумывая, перерезал бы ей глотку! Но не пришлось. То, о чем он боялся даже заикнуться, увольнение, вместо бури гнева вызвало у жены сочувствие. Так что он снова победил!
— Не уверена, Джордж, что при нынешних обстоятельствах нам следует отправляться в Америку. Как-никак ты лишился работы…
— Нет, Илэйн, отменять путешествие мы не будем! Я не лишу тебя этой радости! Господь мне свидетель, я так хотел сделать тебя счастливой, но не получилось!
Илэйн пристально посмотрела мужу в глаза. Вспыхнувшие было в них искорки погасли, и перед ней снова был тот самый Джордж, которого она так хорошо знала.
— Налить тебе чаю?
Илэйн молча кивнула.
Джордж пошел на кухню и взглянул на стенные часы. Уже начало второго. Надо ложиться, а то встанет утром совершенно разбитым. Включая в сеть электрический чайник, Джордж снова стал мурлыкать под нос свой любимый мотивчик.
Утром Дороти Смит, как обычно, постучала к Леоноре. Они вместе ездили на работу. Круглолицая, в темно-каштановом парике, Дороти выглядела приветливой и по-домашнему уютной. Не достучавшись до Леоноры, она нахмурилась. Вряд ли Леонора ушла одна. Вот уже два года они ездят на работу вместе. Смена у обеих начинается в десять и кончается в шесть. Она взглянула на свои часы: тридцать пять десятого. Она пришла чуть раньше. Где же Леонора? Может, побежала в магазин? Дороти села на площадке между первым и вторым этажами, поставила на колени свою тяжелую сумку и, закурив сигарету, снова посмотрела на часы: уже почти без десяти десять. И где ее носит, эту Леонору? Сегодня они опоздают, это точно! Дороти примяла башмаком окурок, и тут услышала на лестнице шаги: наверняка Леонора. Дороти встала. Легкая улыбка тронула губы. Но это была не Леонора, а ее соседка из квартиры напротив.
— Привет, дорогая. Вы Леонору случайно не видели?
— Нет, — ответила женщина, удивленно пожав плечами.
— Хотела бы я знать, что с ней стряслось! Я тут уже черт-те сколько сижу!
— Может, она проспала? — спросила женщина, поворачивая ключ в замке своей квартиры.
— Да нет, я чуть не высадила дверь, так колотила!
— Или у нее отгул?
— Отгулы у нас в одни и те же дни. Что-то не нравится мне это. Она позвонила бы, случить что- нибудь непредвиденное. Ведь я делаю крюк, чтобы заехать за ней, и она это знает.
Соседка бросила на пол в прихожей сумки с покупками и снова вышла на площадку со связкой ключей.
— Она мне как-то дала ключ от своей квартиры, после того как однажды нечаянно захлопнула дверь. Замена замков ей тогда обошлась больше чем в сорок фунтов. Паршивое это дело, а?
Дороти кивнула. И впрямь ничего хорошего!
— Не знаю, следует ли нам открывать ее квартиру? Мало ли что с Леонорой случилось.
— Дайте-ка я еще разок постучу!
Как-то неприятно входить в чужую квартиру, и Дороти снова забарабанила в дверь так, что слышно было по всему подъезду.
Никакого ответа.
Приподняв ящик для писем, она прильнула к щели в двери и позвала Леонору. Прислушалась, потом повернулась к соседке:
— Телик работает.
Открыв наконец квартиру, женщины очутились в совершенно темной прихожей: все двери были плотно закрыты. Дороти повернула выключатель. Женщины одновременно чихнули и переглянулись: к запаху лавандового масла мастики, исходившего от полов и мебели, примешался еще какой-то — странный и раздражающий. Женщинам стало не по себе, когда они приблизились к спальне. Наконец Дороти распахнула дверь.
— Постель застлана!
Соседка Леоноры, мучимая страшным предчувствием, не решалась переступить порог.
Дверь в гостиную тоже была плотно закрыта, и Дороти, нажав на ручку, почувствовала волнение.
Газовый камин в гостиной горел на полную мощность, а на экране телевизора шло кукольное представление для детей. Все это Дороти машинально зафиксировала в памяти, но глаза ее буквально впились в Леонору Дэвидсон. Она была мертва.
Дороти показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем она пронзительно завизжала, а потом зарычала, как подраненный зверь, наполнив крошечную гостиную страхом и отчаянием.
Джордж «на прощание» загнал в левую глазницу Леоноры нож для резки хлеба.
Голые ступни Леоноры почти касались камина и за ночь слегка обгорели. Теперь Дороти поняла, чем пахло в прихожей.
Горелой плотью.
Кэйтлин и Кэйт пришли в сильное возбуждение: убийца переменил тактику. На сей раз забрался в квартиру. Значит, был знаком с жертвой.
Теперь принцип опроса «от двери к двери» должен был принести результаты. По крайней мере, они смогут установить, когда и где находились те или иные люди в соответствующее время. Не может быть, чтобы никто не видел убийц в подъезде дома или где-нибудь поблизости.
Возбуждение Кэйт сменилось подавленностью, стоило ей увидеть убитую женщину. Да разве может нормальный человек проделывать нечто подобное?
— И на губах, и на груди, и вокруг влагалища, и внутри — полно семени. Да, славно повеселился убийца минувшей ночью! Готов держать пари, что он изнасиловал свою жертву самым что ни на есть скотским образом. — Патологоанатом покачал головой.
