Но едва его сапоги с отворотами ступили на тротуар возле городского дома лорда и леди Хауэлл в Мейфэре, Николас вновь обрел хорошее настроение. День стоял великолепный, и Николас уже знал, какую драгоценную безделушку он должен приобрести, чтобы смягчить уязвленную гордость Наташи, а именно — браслет, которым он любовался вчера в одном дорогом магазине.
Не столь уж великая цена за допущенную глупость.
Несколькими часами позже, основательно облегчив кошелек, Николас направился на встречу с Грапом.
Но то был не его поверенный. Отнюдь нет. Грап являлся главным шпионом в тайном подразделении правительства, именуемом секретными службами.
— Ваши обязательства давно уже просрочены, — объявил Николасу Грап своим тонким, гнусавым голосом.
Галстуки у поверенного всегда были отлично завязаны, пиджаки он носил только от Вестона, и эта модная элегантность отвлекала внимание окружающих от его несоразмерно длинного лица и маленьких глаз.
— Вам следует жениться, на благо королю и всей стране, — добавил Грап.
— Благодарю вас, но король психически болен, — возразил Николас. — А я все еще не признаю, что женитьба должна стать для меня неотвратимым приговором судьбы в ближайшее время.
Грап вздернул одну бровь.
— В верхах полагают, что ваш новый титул сделает вас участником нового для вас круга в высшем свете, желанным женихом и, следовательно, объектом внимания соответствующих этому уровню свах.
— Я никому не сообщал о своем новом титуле, за исключением трех самых близких друзей. Только они и кое-кто из государственных чиновников в Уайтхолле осведомлены об этом. Причем последние не имеют тенденции вести разговоры о малоизвестных герцогских домах, не обладающих каким-либо заметным влиянием.
— Тем не менее общество скоро об этом узнает, и никому нет дела до того, что ваш отец не имел особого влияния в городе. Герцог есть герцог.
— Но…
Грап приподнял ладонь, как бы удерживая Николаса от дальнейших возражений.
— Принни явился с новым постановлением. Он сократил срок твоего годичного траура и включил тебя в свой новый союз неисправимых холостяков. Список может стать известным в любой день, и ты с твоим новым титулом там есть.
— Господи, вот уж испытание! Каждая девица и ее мамаша приложат все старания, чтобы завладеть мной, черти бы побрали этого Принни!
— Это и в самом деле то внимание, в котором ты менее всего нуждаешься, — вежливо согласился Грап. — Чтобы избежать преследования, ты должен немедленно заключить самую скучную, добродетельную, респектабельную помолвку. Первый же случай представится тебе сегодня вечером на балу в Грейнджерфорде.
— Сегодня вечером?! — выпалил Николас. — И могу я спросить, кто имеется в виду? Ты же знаешь, я избегаю любого места, где собираются молодые, совершенно пресные дебютантки.
— Не извольте беспокоиться, ваша светлость. Мы уже нашли для вас подходящую кандидатку. Отец девушки нанял одного из агентов нашей службы, который выполняет для него детективную работу в частном порядке. И кажется, этот граф именно вас избрал объектом своего внимания.
— Меня?
— Каждый из отвергнутых его дочерью претендентов на ее руку утверждал, будто она склонна стать вашей нареченной. Разумеется, до тех пор, пока она не упоминала о вашем титуле, ни один из них о нем не слышал, и они не уверены, что вы в курсе дела. Насколько они поняли, леди Поппи бережет свой светильник ради свирепого, загадочного, далекого возлюбленного вот уже три года.
— Абсурд, — произнес Николас с коротким смешком.
— Твой уважаемый коллега, — снова переходя на обычное между ними обращение на ты, продолжал Грап, — установил, что субъект его поисков и ты — одно и то же лицо. Вот имя девушки.
Грап положил на письменный стол листок бумаги и пододвинул его поближе к Николасу.
Тот едва не проглотил свою сигару-чируту, но тем не менее наклонился над столом, испытывая некое любопытство по отношению к так называемой кандидатке. Бегло взглянув на листок, он сказал:
— А, это дочь графа Дерби, одна из этаких строгих, но совершенно безликих девиц. А я предпочел бы краснощекую дерзкую девчонку… и более никого.
— Мы не могли найти ни одной такой девчонки среди десяти тысяч барышень из высшего общества в Лондоне, ваша светлость.
— Богу известно, как ты старался, — бросил Николас одну из своих шуточек, какими любил поддразнивать Грапа.
— Твоя цель сейчас заключается в том, чтобы привлечь к себе внимание высшего света, — напомнил ему Грап, проигнорировав, как всегда, попытку Николаса задеть его самолюбие. — Леди Поппи Смит-Барнс находится, можно сказать, на вершине успеха. Мы подключились к игре, связались с лордом Дерби и сообщили ему о твоих связях с нашей службой… Лорд Дерби — лояльный человек. Его можно не опасаться, — продолжал Грап. — Мы ему сказали, что он окажет большую услугу своей стране и облегчит собственное положение при заключении сделок, если ты вступишь в брак с его дочерью, но при определенных условиях.
— На каких условиях?
— Он должен помочь побыстрее совершить помолвку, если есть необходимость устранить препятствия, имеющиеся у тебя лично. Должен уплатить долги твоего брата и вернуть твоему имению прежний вид. У нас не должно быть никаких неплатежеспособных герцогов, ты понимаешь. Это может привести к шантажу.
Николас положил ноги на письменный стол своего работодателя.
— Господи, Грап, да это просто блеск! Правительство может держать меня на голодном пайке и при этом позволяет частному гражданину уплатить мне компенсацию за то, что я вступлю в брак с глупенькой дебютанткой, которая, как видно, совсем лишена здравого смысла. Такое мне и в голову не могло прийти!
Грап даже глазом не моргнул при этих словах собеседника.
— Суть дела такова, — заговорил он, — что отныне и до тех пор, пока ты не обручишься, не будешь получать никаких ассигнований.
— Это смешно.
— Мы располагаем, помимо всего прочего, особо привлекательными ассигнованиями, — пояснил Грап. — Операция «Розовая Леди» сопровождается денежным вознаграждением, это большая редкость в нашей профессии.
— И как велико денежное вознаграждение? — спросил Николас.
— Весьма значительное, но ты не будешь в нем нуждаться, если войдешь в дом Дерби. Если ты намерен продолжать работу в секретных службах, то обручишься с леди Поппи сегодня же вечером.
Николас вскочил-с кресла.
— Ты, хитрый дьявол! Почему ты раньше не сказал мне об этом?!
Грап поправил манжеты и ответил как ни в чем не бывало:
— Я послал тебе вызов неделю назад. Но ты был слишком занят любовными играми с русской княгиней, чтобы явиться ко мне.
— Да, но я полагал, что у меня есть еще несколько дней отсрочки.
Взгляд Грапа оставался непоколебимым.
— Ты рассуждаешь как настоящий неисправимый холостяк. Если бы ты оставался графом Максвеллом, ты мог бы получить еще пять лет передышки, но теперь ты герцог. А герцог должен быть женатым, особенно такой герцог, который забавляется секретной деятельностью на благо правительства.
— Ты же знаешь, как я отношусь к браку.
— Знаю. Если уж такой выдающийся, благородный человек, как твой отец, мог так обмануться…
— Так могу обмануться и я.
