— Потому…
Антон осветил фонариком траву.
— Он уже убежал.
— Ты что, Шерлок Холмс?
— Почти. Вот его следы. Трава примята в одном направлении. Он убегал.
Они подошли к калитке.
— Открыта.
— Надо завтра сменить замок. Сегодня он уже не явится. Его засекли.
— Антон!
— Что?
— Может, лучше уехать отсюда. Мне страшно.
— Да брось поддаваться панике. Мы можем здесь шикарно отдохнуть!
— Сомневаюсь, — с нервным смешком ответила Ева.
— А ты не сомневайся!
Проснулась Ева от того, что солнце слепило в глаза.
— Антон!
— Да! — раздалось снизу. — Вставай, соня! Знаешь, сколько времени?
— Сколько?
— Двенадцать. Я сейчас ухожу в деревню на разведку. Узнаю, что и как.
— Не задерживайся.
— Конечно, не задержусь. А что?
— Скучать буду, — насмешливо сказала Ева. Она не хотела признаваться, что ей страшно.
— Я мигом. Туда — и обратно.
Антон ушел. Ева оделась и спустилась вниз. На веранду. Наверное, никто из родни не представлял, какой домик отгрохала себе Евангелина. Вот бы они лопнули от зависти, если бы об этом узнали…
Ева прислушалась: было тихо. Но кто знает: может быть, неподалеку бродит вчерашний грабитель? Ей стало не по себе. Она поднялась наверх и, взяв сотовый, набрала номер матери.
— Алло! Дочка! — та закричала так, что у Евы чуть не лопнули барабанные перепонки. — Как ты там?
Ева отодвинула трубку от уха.
— Нормально. А ты как?
— Отлично! Ну… рассказывай. Как, что?
— Мам, ты не кричи так Я тебя хорошо слышу.
— Не буду. Как вы добрались?
— Хорошо.
— А как дом? Жить можно? Или окончательная разалюха?
Ее разобрал смех: видела бы маман эту «развалюху». Но если она ей проболтается, то мать сразу примчится к ней. Вместе с Додиком. А это в Евины планы не входило.
— Домишко? Ничего! Терпимо.
— А как с едой? Магазин есть?
— Антон как раз сейчас ушел на разведку.
— Хорошо. А места как? Красивые?
— Мы еще толком не осмотрелись. Вроде красивые. Лес кругом.
— Как здорово! У вас там отличный отдых на природе. В доме мыши-крысы не водятся?
— Пока не заметила.
— Вы там обживайтесь, может, мы с Додиком заглянем.
Ева вздрогнула. Этого она и боялась больше всего!
— Мам! Ты не торопись. Мы хотим вдвоем побыть. Ну, ты понимаешь!
— А… понимаю, понимаю. Медовый месяц! Конечно, конечно. Дело молодое. Как не понять…
— Поэтому пока не надо.
— Ладно.
Раздался звук открывающейся калитки.
— Мам, Антон вернулся.
— Евочка, я тебя целую! — закричала мать. — Отдыхай, моя девочка, пока!
— Пока.
Ева положила сотовый на тумбочку и выглянула в окно.
На лужайке перед домом стоял незнакомый мужчина и смотрел вверх, приложив руку козырьком к глазам. Одет он был в джинсы и красную рубаху.
Увидев Еву, он вздрогнул.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте! — машинально ответила она. — Вы к кому?
— А кто тут живет?
— Я.
— Вы одна?
Ева присмотрелась к мужику. Лет сорок. Одет чистенько. На деревенского не похож.
— Н-нет. С мужем. А что вы хотели?
— Поговорить.
— Насчет чего?
— Дома. Я слышал, он продается.
— Нет. Он не продается.
— А где хозяйка?
— Это я.
На лице мужчины отразилось удивление.
— Вроде другая хозяйка была. Старая.
— Она умерла. Теперь я владелица дома. Но я его не продаю.
— Со старой хозяйкой договоренность была. Насчет продажи.
— Я ничего об этом не знаю. А вы кто? Покупатель?
Мужик на секунду замешкался.
— Посредник.
Внезапно Ева подумала: может, это он ночью лез к ним?
— А кто покупатель?
— Серьезный человек.
Возникла пауза.
— Ну так что?
Ева замотала головой:
— Я дом не продаю.
— Подумайте! — В голосе зазвучала неприкрытая угроза. Еве стало не по себе, и она внимательно посмотрела на дорогу: не появится ли Антон. Но его нигде не было видно. А что, если этот мужик сейчас поднимется к ней наверх? Разве она сможет сопротивляться? Она в доме одна… Такие мысли вихрем пронеслись в Евиной голове.
— Да… я подумаю. А как вас зовут?
— Виктор.
— А отчество?
— Просто Виктор. Значит, вы будете думать?
— Да.
— И когда мне прийти за ответом?
— Ну… не знаю. Через два-три месяца.
Мужик замотал головой:
