— Ты куда?
— В душ, — ответил Артем, взлохмачивая волосы.
На выставке была куча народу. Николай Сапронов славился умением заводить знакомства среди влиятельных и нужных людей. Он рисовал только тех, кто успешен и знаменит. Простые смертные его не интересовали. Он ухитрился даже изобразить на портрете Софи Лорен, хотя не был с ней знаком, он рисовал ее по фотографиям в журналах. Позже, когда они встретились с итальянской кинозвездой, он преподнес ей портрет со словами восхищения. Картина была благосклонно принята.
И вот теперь Николай Сапронов устраивал очередную выставку, пригласив на нее звезд политики, бизнеса, искусства.
Многих Нечаев знал. Он улыбался налево и направо и дружески махал рукой. Он поддерживал имидж компанейского парня, обаятельного и мужественного. Для этого он придумал фирменную фишку: легкую небритость. Раньше, гладко выбритым, он выглядел слишком юным. Несерьезным. Теперь он больше смахивал на настоящего мачо. Знойного сердцееда. И это ему нравилось.
Николай Сапронов, увидев его, подошел и пожал руку.
— Отлично, Коля. Ты производишь фурор.
— Стараюсь.
— Моя спутница — Маргарита, — шутливо сказал он.
— Очень приятно.
Сквозь толстый слой тонального крема пробился легкий румянец. Марго обожала знакомиться со знаменитостями. И первое время после их знакомства просто замучила его выходами в свет.
Николай ушел приветствовать новых гостей. Артем увидел бывшего президента СССР Михаила Горбачева. Он был не один, а со своей внучкой Ксюшей.
Он загляделся на них и не почуял признаков катастрофы. Краем глаза он увидел, как около него остановилось белое пятно. Он резко повернул голову. Наталья Свирская! Она смотрела на него и улыбалась.
— Привет, Артемчик!
При этих словах Марго подобралась и сделала стойку. Как собака перед охотой на дичь.
Марго была в красном костюме. Свирская в белом платье. Красное и белое. На секунду Артем закрыл глаза.
— А… привет!
— Я звонила тебе. Но ты не перезвонил.
— Да… были дела.
— Тебе нравится выставка?
Свирская разговаривала с ним, не обращая внимания на его спутницу.
— О! Супер! Класс! Николай всегда популярен. Вне моды.
— Мне тоже понравилось. Особенно виды Венеции. Ты не хотел бы там побывать?
Он набрался мужества и взглянул прямо в лицо Свирской. На ее лице появилось плотоядное выражение. Она высунула кончик языка и чуть облизала губы.
— Не знаю. Я там уже был. Несколько раз.
— Венеция так романтична. В любое время года. Но особенно летом.
— Мы были с Артемом в Италии, — вмешалась Маргарита. В ее голосе звучало торжество. — В Риме. И на Кипре были. Помнишь?
— Да…
— Там прошла наша медовая неделя.
— М-м…
Свирская закусила губу.
— Я уже приготовила твой костюм для бала. Можешь заехать ко мне на неделе, примерить его.
Артему стало плохо.
— Какой костюм?
— Я говорю не с вами.
— Но Артем не пойдет туда без меня.
— Почему вы так уверены?
— Потому. Вы не могли бы отойти от нас?
— Я вас вообще не знаю. И вы мне не указ.
— Пошла вон! — взвизгнула Марго, покрываясь красными пятнами.
— Что?
Свирская была выше ростом и массивней. Она подошла к Марго почти вплотную. Артем невольно отступил назад. В воздухе запахло скандалом.
— Да кто ты такая?
— А ты кто?
— Я — подруга Артема! Его любимая женщина!
Свирская расхохоталась:
— Что я слышу! Посмотри на себя. Моль облезлая.
Марго схватила Свирскую за руку.
— Тише, дамы, тише! На нас смотрят.
На них стали оглядываться.
— Гадина!
— Скотина!
И здесь Артем увидел ужас во плоти. К нему стремительно приближалась Божена Львова. Журналистка. Любительница светских сплетен и светского дерьма. Она старательно разгребала его и выносила на страницы газеты «День будущего». Попутно она еще работала на телевидении. Вела программу «Чистильщик».
Божена, обмотанная проводами и с микрофоном в зубах, стремительно прокладывала путь к нему через толпу. Ультра-мини. Высоченные золотые шпильки. Грудь, готовая вывалиться из декольте. Копна белокурых волос и хищный рот. Божены Нечаев побаивался. От нее можно было ожидать чего угодно. И даже сверх того.
Она включила микрофон и с наслаждением записывала перебранку женщин.
— Божена! Выключи!
— Смак! — По лицу Божены растеклась улыбка. — Какие заголовки! «Кто поделит Нечаева?», «Между четырьмя грудями».
— О боже!
— Не дрейфь. Ты опять попадешь в СМИ. С тобой я уже ложусь спать и встаю тоже.
Дамы замолчали и уставились на Божену. Тут до нее дошел смысл сказанного. Четыре руки потянулись к голове Божены. Она сделала шаг назад.
— Но-но!
И чуть не грохнулась, запутавшись в проводах. Последнее, что видел Нечаев, — это черные трусики Божены, которые выглянули из-под юбки, когда она нагнулась их распутывать. А потом, подхватив аппаратуру, она помчалась за новой жертвой.
Марго судорожно вцепилась в руку Нечаева.
— Ты спишь еще и с этой малолеткой?
— Малолетка? Божене уже двадцать пять.
— Значит, ты с ней спишь! — Марго была готова разрыдаться.
— С чего ты взяла?
— Я сама слышала.
— Она говорила метафористично. Я так часто мелькаю в СМИ, что она видит меня, когда засыпает и просыпается.
Свирская надменно посмотрела на Марго.
— Лучше спать с ней, чем с тобой. А ты, Артемчик, не забудь позвонить мне насчет костюма.
