Великий Сталин

Но я не сказал пока вот о чём ещё… Чтобы закончить с темой репрессий – в рамках этой книги, конечно, – надо не забыть о массовых репрессиях 1937–1938 годов, которые имели место не только в «верхах», но и в «низах». Да, и эти репрессии – факт нашей истории. Вот только не факт, что верны те цифры массовых репрессий, которые подбрасывают нам с хрущёвских времён.

В Докладе Комиссии ЦК КПСС (в составе были П. Поспелов, А. Аристов, Н. Шверник и П. Комаров), представленном Президиуму ЦК КПСС 9 февраля 1956 года – накануне XX съезда КПСС, были названы следующие суммарные цифры по репрессированным за эти два года…

1937 год: арестовано 918 671 человек, из них расстреляно 353 074 человек.

1938 год: арестовано 629 695 человек, из них расстреляно 328 618 человек.

К слову, там же указано, что в 1939 году (когда во главе НКВД стоял уже Берия) было арестовано 41 627 человек, из них расстрелян 2601 человек.

Сразу скажу, что достоверной надо считать лишь две последние цифры. Что же до остальных, я сейчас о них кое-что сообщу, обратив внимание читателя на иезуитскую формулировку поспеловцев «арестовано», а не «осуждено»…

Ведь арест – это не обязательно приговор.

С 1956 года – с года начала шельмования Сталина не только за рубежом, но и на его родине – хрущёвцы и «демократы» налгали так много, что не всегда сводят концы с концами. Так, в сборнике «Лубянка. Сталин и ГУГБ НКВД. 1937–1938», изданном Международным фондом «Демократия», на стр. 659 приведены следующие суммарные данные «статистической отчетности НКВД за 1937–1938 годы» (прошу читателя сравнить с первыми цифрами в этой главке, взятыми из сборника Фонда «Реабилитация. Как это было…»): арестовано (и тут – «арестовано») в 1937 году – 936 750 человек, в 1938 году – 638 509 человек.

Расхождение «демократических» цифр вроде бы невелико, но ведь оба раза «подсчёт» приведён с точностью до одного человека. И оба раза – как я понимаю – «данные» лживы. Как лживо, например, утверждение Роя и Жореса Медведевых о том, что арестованный в 1949 году (за многие реальные грехи, надо заметить) член Политбюро Николай Вознесенский был якобы во время войны заместителем Сталина по Государственному Комитету Обороны. В действительности заместителем Председателя ГКО был вначале Молотов, а с 1944 года до упразднения ГКО в конце 1945 года – Берия. Вознесенский же стал одним из членов ГКО лишь в 1942 году.

Вернёмся, впрочем, к цифрам… Со ссылкой на оперативный приказ народного комиссара внутренних дел Союза ССР Н.И. Ежова № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» в докладе комиссии Поспелова заявлялось, что по приказу № 00447 первоначально планировалось арестовать 258 950 человек.

И это число даже несколько меньше подлинного, потому, что в приказе № 00447 предусматривался суммарный лимит по I категории (расстрел) в 82,7 тысячи человек, включая 10 тысяч уже находящихся в лагерях НКВД, и по II категории (от 8 до 10 лет лагерей или тюрьмы) – 193 тысячи человек. Итого – 275 700 человек.

Данные доклада комиссии Поспелова и легли в основу данных знаменитого якобы «секретного» (по секрету всему свету) доклада Хрущёва на ХХ съезде партии. С тех пор эти данные и кочуют из одной книги в другую, приобретя к нашим дням статус непререкаемой истины.

Однако Хрущёв в «своём» докладе (в кавычках потому, что готовил доклад, конечно же, не Хрущёв и даже не Поспелов), если и говорил в каких-то местах «правду», то следующим, например, образом.

Пункт 3-й раздела II приказа № 00447 он процитировал так:

«В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утверждённых цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства».

Такие слова в пункте 3-м раздела II приказа № 00447 действительно имелись. И из этого Хрущёвым и прочими, ему подобными, делался вывод о том, что данный-де пункт сразу намекал на возможность увеличения лимитов и поощрял «процентоманию».

Но полностью этот пункт выглядел так:

«…3. Утвержденные цифры являются ориентировочными. Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать. Какие бы то ни было самостоятельные увеличения цифр не допускаются (выделения везде мои. – С.К.).

В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утверждённых цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства.

Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории – во вторую категорию, и, наоборот – разрешается».

Надо ли отдельно комментировать суть трюка, предпринятого хрущёвцами с текстом приказа № 00447?

Но и это ведь ещё не всё!

Во-первых, в число репрессируемых входили откровенные бандиты! Например, в Калининской области из примерно 4 тысяч расстрелянных в итоге по I категории их доля составила более 10 процентов. И даже нынешние тверские «демократические» историки об их «внесудебной» участи не жалеют.

Во-вторых, в приказе 00447 суммарный «расстрельный» лимит по регионам СССР (он составился, к слову, из учётных данных, представленных местными органами НКВД) был определён в 72,7 тысячи человек. Репрессировать по II категории предполагалось 193 тысячи человек.

В современных же источниках – со ссылкой на Поспелова – Хрущёва – фигурирует цифра 681 692 (353 074 + 328 618) только расстрелянных за два года.

Где правда?

В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 июля 1931 года начало чекистской операции по репрессированию было отнесено на 5 августа по всем областям Союза при крайнем сроке по ряду регионов 15 августа. Всю операцию предписывалось закончить в 4-месячный срок, то есть ко времени первых выборов по новой Конституции СССР в Верховный Совет.

Реально же операция продолжалась примерно до весны, а кое-где даже до ноября 1938 года, и тому были свои объективные причины. Репрессии проводились не огульно и не просто так – велось следствие, оно давало новые имена, связи и т. д., и сроки приходилось удлинять. В итоге общее число репрессированных серьёзно превысило первоначальные лимиты.

Но насколько?

Думаю, не случайно итоговые цифры по регионам и областям нельзя узнать и сегодня. Но кое-что узнать можно.

Так, 8 сентября 1937 года Ежов в спецсообщении № 59750 докладывал Сталину:

«Всего на 1 сентября сего года было арестовано 146 225 человек. Из них 69 172 бывших кулака, 41 603 уголовника и 35 454 человека – контрреволюционных элементов.

Из этого количества арестованных осуждено «тройками» – к расстрелу 31 530 и к заключению в лагеря и тюрьмы 13 669 человек».

Сразу обращаю внимание читателя на высокий процент уголовников – 28 процентов от всех арестованных. Причём можно не сомневаться – это были действительно уголовники. Ежову не к чему было записывать в их число кулаков или бывших «беляков» – таких и без этого набиралось более чем много.

Далее… Простая арифметика показывает, что из числа арестованных в 146 225 человек было репрессировано всего 45 199 человек. То есть 101 026 человек репрессированы через месяц после ареста не были. Не думаю, что всех их просто отпустили, однако явно немалое их число отделалось всё же скорее всего стрессом.

Относительно дальнейшего надо сказать, что по некоторым регионам увеличение лимитов – по запросам с мест – было впоследствии очень значительным, особенно по I категории. По Красноярскому краю, например, с первоначальных 750 человек – до 7350 человек, по Омской области – с одной до восьми