Иван I Данилович по прозвищу Калита («калита» – денежная сумка) – объединил под рукой Владимира и Москвы многие русские земли.
Калита умер в 1340 году, а 8 сентября 1380 года великий князь владимирский Димитрий Иванович Донской – внук Ивана Калиты – разбил войска Мамая на Куликовом поле.
Димитрий заложил не только фундамент каменного московского Кремля, но и фундамент будущего освобождения России, роста её мощи и её пределов.
Внук Донского Василий II Васильевич Тёмный, тоже выдающийся собиратель Руси, был предательски ослеплён своим двоюродным братом, галичским удельным князем Димитрием Шемякой, но, поддержанный московскими посадскими людьми, взял над ним верх. Тогда, ещё не выродившись в «электорат», русские люди понимали, кто нужен Руси – её губители или её собиратели.
Сын Василия Тёмного, Иван III Васильевич, завершил задачу новой исходной централизации русских земель и объединения их вокруг Москвы. В 1480 году он даже формально отказался от данничества монголам, и, по сути, с его великого княжения начинается новая свободная и единая Русь, утраченная нами после Ярослава Мудрого.
Иван IV Васильевич Грозный первым, в 1547 году, семнадцати лет от роду, назвался «царём всея Руси» и фактически мирно расширил пределы Руси до Сибири и далее. Сказав «мирно», я не ввожу читателя в заблуждение – взятие Казани и Астрахани не сопровождалось избиением и унижением побеждённых, а положило начало новой общности народов расширяющейся и укрепляющейся России.
Грозный был истинно великим государем… Опираясь на «чёрных», простых людей и служилое дворянство, он жёстко подавил сепаратистские и пропольские настроения тогдашней элиты – боярства, провёл успешные земскую, военную, судебную реформы и создал новые, по тем временам передовые формы государственного управления через «отраслевые» – говоря языком современным – приказы.
Западные и нынешние «россиянские» историки пеняют ему паранойей – как и Сталину, и «кровавыми» «расправами» с «невинными» – тоже как и Сталину.
Грозный действительно имел не лучшие нервы…
Но, во-первых, хотел бы я посмотреть на его хулителей – какую бы нервную конституцию имели они, если бы на их глазах (а тебе – три годика!) бояре зверски убивали близких им людей!
Во-вторых, скрупулёзный подсчёт – по строгому приказу самого Грозного – всех убиенных по приказу Ивана же за время его правления не дал и пяти тысяч человек за много лет бурной жизни государства.
А считали дьяки ревностно – за внесённых в мартиролог предстояло молиться, отмаливая грехи государя!
В те же годы только в Париже во время Варфоломеевской ночи католики убили тридцать тысяч гугенотов без разбора, включая женщин, стариков и младенцев. Резня гугенотов лишь ослабила Францию и возобновила гражданскую войну.
Иваном же двигала – пусть и не всегда верно им понятая – государственная необходимость, и его эпоха характерна не казнями, а всесторонним созиданием государства.
Через сто с лишним лет пришла эпоха Петра – «царя-труженика».
Интересно, как сопоставил фигуры Грозного, Петра и ряда их преемников Сталин. 26 февраля 1947 года он, Молотов и Жданов долго беседовали с режиссёром фильма «Иван Грозный» Сергеем Эйзенштейном и исполнителем роли Ивана актёром Николаем Черкасовым о только что завершённом фильме.
Вот часть этой беседы, записанная со слов Эйзенштейна и Черкасова:
«
<…>
Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения… Царь Иван был великий и мудрый правитель, и если его сравнить с Людовиком XI (вы читали о Людовике XI, который готовил абсолютизм для Людовика XIV?), то Иван Грозный по отношению к Людовику на десятом небе. Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния… Пётр I – тоже великий государь, но он слишком либерально относился к иностранцам, слишком раскрыл ворота и допустил иностранное влияние в страну, допустив онемечивание России…»
Затем, между прочим, Сталин прибавил:
«Ещё больше допустила его (онемечивание. –
Замечательным мероприятием Ивана Грозного было то, что он первый ввёл государственную монополию внешней торговли. Иван Грозный был первый, кто её ввёл, Ленин – второй…»
Сталин был, конечно, прав. В дореволюционной истории Российского государства после провозглашения его самодержавным в эпоху Ивана Грозного было лишь два безоговорочно великих национальных вождя – сам Грозный и Пётр.
В том числе и поэтому о Петре – как и о Грозном, о Сталине – существует много подлых мифов, рисующих умницу Петра чуть ли не неврастеником и алкоголиком, то и дело руководствующимся порывом, а не государственным расчётом…
Но вот передо мной лишь один, взятый почти наугад, том 12-й (выпуск 2-й) академического издания «Писем и бумаг императора Петра Великого». Этот том издан в 1977 году мизерным – по советским масштабам – тиражом в 6300 экземпляров, и в нём содержатся бумаги Петра и его деловая переписка всего лишь за период с июля по декабрь 1712 года! Документы за номерами с 5329-го по 5794-й. Итого – 465 документов всего за полгода. А ведь и фиксировалось из ежедневного потока дел лишь самое важное!
Десятки адресатов, сотни имён и географических названий…
В предметном указателе – более двух тысяч предметов внимания Петра… Я приведу здесь, естественно, лишь кое-что, тоже взятое наугад, – то, что выхватил глаз…
Итак: «Академия морская, амбары, арифметика, ахтерштевень, боцманское дело, валы крепостные, войлок, воск, Вышневолоцкая водная система, гардемарины, гвозди, генерал-фельдцехмейстеры, границы, деревья (каштаны, кедры, липы и т. д.), дворянские дети, дезертиры, жалованье в армии, заводы кирпичные, конные, литейные пушечные, пороховые, суконные и прочие, извозчики в армии, испанская монархия, канаты, канцеляристы, карта Смоленского уезда, киргизы, крупа для армии, лазареты, литавры, лошади, наборщики, навигаторы, палатки в армии, печники, понтоны, сало свиное, Сандомирская конфедерация, союзники России, Тевтонский орден, торговля с Венецией, финны, фрегаты, шанцы…»
И так – вплоть до последних: «…якори, янычары, Ярославский договор, ячмень, яхты».
Было ли время у Петра на «пьяные загулы» и повседневный «разврат»?
Вот его только исходящие бумаги только за первую половину ноября 1712 года:
– патент о приёме на русскую службу Г.В. Лейбница от 1 ноября и письмо ему от 12 ноября;
– письма датскому королю Фредерику IV от 4 и 12 ноября;
– письма польскому королю Августу II от 4, 8, 11, 12 и 14 ноября;
– письмо прусскому королю Фридриху I от 8 ноября;
– письма А.Д. Меншикову от 4, 7, 9, 12 и 14 ноября;
– письма П.П. Шафирову от 4 и 7 ноября;
– письма П.П. Шафирову, М.Б. Шерметьеву от 4 и 7 ноября;
– письмо Б.И. Куракину для голландских купцов от 7 ноября и общее кредитное письмо ему от 7 ноября, а также письмо от 8 ноября;
– письма Р.-Х. Боуру от 8–9 и от 13 ноября;
– письмо И.Б. Львову от 10 ноября;
– письмо В.Н. Зотову от 11 ноября;
– письмо ганноверскому курфюрсту Георгу-Людвигу от 12 ноября;
