лаборатория), единственная пожалуй, регулярно получает гранты.
Приведу другой пример. В свое время я выступал с концепцией колебания уровня Каспийского моря. Ее поддержали три американских эксперта. Эту проблему я обсудил с сотрудниками метеослужбы, которые готовы были ею заняться вместе со мной. Подали заявку на грант в Российский фонд фундаментальных исследований, но она была отвергнута. Проблема колебания уровня Каспийского моря до сих пор не имеет однозначного решения.
Думаю, что деликатность вопроса о лженауке, при всей его важности, нельзя отбрасывать, потому что всякий начинающий ученый - это бутылка молодого вина: оно может стать при правильном режиме содержания великолепным сухим вином, но может - и кисло-сладкой жидкостью. Это надо всегда иметь в виду, когда мы отслеживаем потенциальную возможность молодых исследователей.
Член-корреспондент РАН В.И. Медведев: Основные тезисы, которые сегодня прозвучали в докладе, мы должны, конечно, полностью разделить и предпринять усилия для того, чтобы внести посильный вклад в борьбу с лженаукой. Вместе с тем меня несколько поразило упоминание в докладе работы академика Н.П. Бехтеревой, опубликованной в журнале “Физиология человека” РАН. Дело в том, что я главный редактор этого журнала, и печатанию данной работы предшествовала довольно большая дискуссия в нашей редколлегии.
Должен сказать, что во всех ведущих физиологических журналах мира проблеме физиологической экстрасенсорики уделяется довольно много внимания. Идя на заседание, я посмотрел: за два года опубликовано больше 100 работ. Но в них изучается сам феномен - обманывают или не обманывают испытуемых. Академик Н.П. Бехтерева решила посмотреть, что делается в мозге тех людей, которые претендуют на такие экстрасенсорные способности. Она обнаружила у них целый ряд очень серьезных изменений в работе мозга, которые не встречаются у людей обычного типа. Это - своеобразный глубочайший невроз.
Академик А.Д. Некипелов: Единственное, почему я захотел выступить - я просто опасаюсь, что вся наша интересная дискуссия не выйдет за рамки нашего круга и может не дать того эффекта, на который мы рассчитываем. Из сегодняшней дискуссии следует: состояние нашего общества таково, что оно предъявляет большой спрос на разного рода “чудеса”. Мы можем клеймить средства массовой информации (и это будет правильно), но спрос на “чудеса” абсолютно непреодолим в нынешних условиях.
Здесь уже поднимался вопрос о различии между лженаукой и наукой. Конечно, он имеет принципиальное значение. С моей тоски зрения, различие состоит в том, что лженаука пользуется непризнанными в научной среде методами исследования. Теоретически можно представить себе ситуацию (наверное, она и в жизни бывает), когда некие формулировки лженауки могут оказаться правильными, но наука не готова дать им объяснения. Однако потери, которые в данном случае могут быть понесены, многократно перекрываются теми выгодами, что дают научные методы исследования в том виде, как они сложились к данному моменту.
Деятельность Комиссии РАН по борьбе с лженаукой чрезвычайно важна, и ее надо поддержать. Но, мне кажется, не следует упускать из вида следующее: если Академия наук в качестве своей важнейшей задачи изберет борьбу с лженаукой, когда в обществе существует такой огромный спрос на разного рода псевдознания, она прекратит (или почти прекратит) заниматься наукой. И это очень серьезная проблема, потому что (как уже Владимир
Николаевич Кудрявцев упоминал) идет огромное количество, в том числе из органов власти, материалов с требованием дать рецензии на работы, где сразу видна клиника автора.
Я провел эксперимент. Когда первая такого рода работа попала мне из Администрации Президента РФ (еще в 2001 г.), я направил в администрацию ответ, в котором напомнил об устоявшихся в науке методах решения спорных вопросов - дискуссии в научных журналах, на конференциях и т.п., и сообщил, что попытки решать научные вопросы, пробивая свои выводы через Администрацию Президента РФ, с моей точки зрения, недопустимы. С тех пор я не получал ни одной такой работы из властных структур, чему очень рад.
Мне кажется, чтобы наше сегодняшнее заседание не прошло впустую, мы должны опубликовать в научных приложениях средств массовой информации доклад Эдуарда Павловича Круглякова и обращение, суть которого должна сводиться к тому, что в государстве необходимо создать систему экспертизы научных проектов. Они не должны приниматься в обход научного сообщества. Например, лоббирование депутатом Госдумы того или иного научного решения в нашем обществе должно стать в принципе недопустимым. Депутат может выступать, если имеется случай нарушения научной этики: зажим кого-то, но не в качестве защитника какой-либо научной идеи
Академик Н.А. Платэ: Мне кажется, состоявшаяся дискуссия полезна и своевременна.
Вообще, с чем связан такой пышный расцвет лженауки? Какова движущая сила всего этого процесса? С одной стороны, популизм, стремление заработать дешевую славу, а с другой стороны, извлечение прибыли, нормальное желание отхватить кусок денежного федерального пирога.
К сожалению, лженаука зачастую поддерживается властью. Я понимаю под властью и исполнительные органы, и законодательные, и прочие. Целый ряд депутатов и членов правительства входят в странные иногда общественные организации. Скажем, Виктор Степанович Черномырдин - член десяти академий, Геннадий Николаевич Селезнев - пяти. По-видимому, им очень трудно противостоять просьбам коллег по академии, даже если очень хочется. В мире ситуация не лучше, чем у нас. В прошлом году я был на Генеральной ассамблее Международного совета научных союзов. Вроде высшая научная организация, объединяющая 120 научных союзов. На ассамблее принимался меморандум о том, что есть наука (они называли ее real science) и народная наука (folk science). Апологетами последней выступили представители развивающихся стран - Зимбабве, Мадагаскара, Нигерии и прочих. Они пытались утвердить положение, согласно которому оккультизм является предметом изучения для научных работников. Я выступил довольно резко против, сказал, что нужно отличать народную мудрость от таких специализированных вещей. Тем не менее ассамблея проголосовала за то, чтобы оставить формулировку folk science в меморандуме.
И дело все в том, что Европа, Соединенные Штаты и Канада заигрывают со странами третьего мира. В обществе есть спрос на чудо, есть желание веровать, следовательно, будут и предложения. Та же фактически ситуация, что и с наркотиками. Наша задача - бороться с этим.
Первое, что надо делать, - реагировать немедленно и аргументированно. Я глубоко уверен, что никогда бы не достиг популярности Анатолий Тимофеевич Фоменко со своими теориями, если бы наши коллеги-историки вовремя и публично их обсудили. Но они посчитали его работы ерундой, не заслуживающей внимания. И расцвел, так сказать, культ талантливо написанной лжеистории.
Второе. Реакция должна быть абсолютно серьезной, не эмоциональной - такой, какой была реакция физиков в отношении торсионных полей. Вместе с тем, вероятно, в каких-то случаях нужно доводить ситуацию логического рассуждения до абсурда, до смехотворности, потому что смех - сильнейшее оружие. А запретить - мы ничего не запретим, слишком привлекательна вера в “чудеса”.
Люди, которые их пропагандируют, по складу своему агрессивны. У нас в академии были и есть такие люди. Печальной памяти Эраст Иванович Андрианкин, которого из пяти разных отделений изгоняли, - человек безумной активности. Я был председателем Комиссии по рассмотрению деятельности его теоретического отдела лет 15 назад. И жуткая вещь: он всё равно возвращался. Анатолий Петрович по звонку министра Д.Ф. Устинова давал ему деньги, хотя понимал, что все его исследования -это ерунда.
Конечно, хорошо бы иметь научный телевизионный канал. К сожалению, мой опыт общения с М.Е. Швыдким и руководством двух других телеканалов оказался не очень удачным. И я боюсь, что если мы начнем разговаривать о специальном канале, у нас ничего не получится, потому что на телевидении всё решается рейтингом и нормальными деньгами. Наука - часть культуры, поэтому канал “Культура” должен пропагандировать научные достижения.
Теперь о Комиссии РАН по борьбе с лженаукой. Ее конечно, можно преобразовать в научный совет, дать двух-трех сотрудников, и пусть они отслеживают ситуацию и, если потребуется, прибегают к помощи членов академии. Мы сами пока не прониклись ощущением того, что бороться с лженаукой должен каждый, тратя на это основное свое время. Повторяю: реакция на лженаучные публикации должна быть очень
