более, что, нужно отдать справедливость профессору Вильямсу, он вопросы заострил, поставил их ребром. И формула умолчания должна трактоваться, как формула поражения…»
Волей-неволей пришлось начинать дискуссию. И снова противники Вильямса выдвигали десятки и сотни разных мелких возражений, запутывая дело, угрожая «деградацией» сельского хозяйства. Они предлагали вместо травопольной системы земледелия внедрение отдельных приемов улучшения обработки почвы, таких приемов, которые сами по себе не всегда были вредными, но ничего не давали для решения главной задачи — создания устойчивого плодородия почвы. Этот вопрос об устойчивом и все возрастающем плодородии почвы противники Вильямса снова постарались обойти, намекая на то, что самая возможность решения такой задачи является совершенно нереальной. Их выступления, хотя и в более или менее завуалированной форме, были направлены против коллективизации, против социалистического пути развития сельского хозяйства.
Вильямс снова оказался в меньшинстве. «У нас, — говорил Г. М. Кржижановский, — сейчас есть два кружка, резко стоящие друг против друга: один, очень небольшой, куда входит известный профессор, старик, коммунист В. Р. Вильямс, и другой, состоящий из большинства наших агрономов.
Проф. Вильямс говорит, что пока существует паровое хозяйство, пока нет регулярного травопольного клина, пока мы не увяжем воедино три звена: работу растений, работу человека, который создаст своим трудом и агрономическими знаниями обстановку для развития этих растений, работу цеха животных, до тех пор мы еще в области сельского хозяйства идем старыми путями, которые по давности чуть ли не от пророка Моисея стоят перед нами.
Если прав проф. Вильямс, то на базе коллективизации сельского хозяйства мы дадим совершенно оригинальный подход к освоению нашей сельскохозяйственной территории с минимумом затрат средств».
Сплоченные выступления противников Вильямса привели к тому, что и у Г. М. Кржижановского не было полной уверенности в правоте Вильямса. Не случайно он оговаривался в своем выступлении: «Если прав профессор Вильямс».
Противники ученого хором твердили:
— Нет, не прав.
Но в эти дни произошло событие, имевшее огромное значение для борьбы за передовую агрономическую теорию.
27 декабря 1929 года на конференции аграрников-марксистов выступил товарищ Сталин, нанесший сокрушительный удар буржуазным и правооппортунистическим теориям в сельском хозяйстве — теории «равновесия», теории «самотека», теории «устойчивости» мелкокрестьянского хозяйства. Разоблачив контрреволюционную сущность теории «устойчивости» мелкокрестьянского хозяйства, товарищ Сталин говорил:
«Непонятно только, почему антинаучные теории «советских» экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати…»[37]
Речь товарища Сталина на конференции аграрников-марксистов представляла собой разработку теории коллективизации сельского хозяйства.
Это выступление товарища Сталина еще больше укрепило уверенность Вильямса в незыблемой правоте большевистской партии, возглавившей поворот советского крестьянства на социалистический путь.
Этот поворот со всей определенностью наметился к концу 1929 года, названного товарищем Сталиным «годом великого перелома».
В области сельского хозяйства этот великий перелом состоял в том, что «в колхозы идут крестьяне не отдельными группами, как это имело место раньше, а целыми сёлами, волостями, районами, даже округами.
А что это значит? Это значит, что в колхозы пошел середняк. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение Советской власти за истекший год»[38].
Сплошная коллективизация и ликвидация на ее основе последнего капиталистического класса — кулачества — открывала невиданные возможности для роста и расцвета сельского хозяйства.
«Это был глубочайший революционный переворот, скачок из старого качественного состояния, общества в новое качественное состояние, равнозначный по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года»[39].
Наступило время, о котором лучшие умы человечества мечтали на протяжении веков. Наступала пора свободного коллективного творческого труда по преобразованию природы, по превращению советской земли в цветущий сад.
Только теперь начиналась подлинная борьба за травопольную систему. Вильямс увидел, что пришло время не только отстаивать превосходство этой системы в докладах, статьях и диспутах, что теперь нужно начинать проверку ее положений на практике, на широчайших просторах колхозных и совхозных полей.
VII. НАША ЗЕМЛЯ
«…Плодородная почва на каменной и металлической планете нашей создана из элементов органических, из живого вещества. Это вещество на протяжении неисчислимого времени разъедало и разрушало твердую бесплотную поверхность планеты… Плодородная почва, из которой мы добываем хлеб, образована неисчислимым количеством насекомых, птиц, животных, листвою деревьев и лепестками цветов. Миллиарды людей удобрили Землю своею плотью, — поистине, это — наша Земля».
Вильямс был выдающимся почвоведом. Работники сельского хозяйства называли его «старшим агрономом Советского Союза». Луговоды по праву считали его создателем современного луговодства. Историки науки прибегали к его помощи при решении неясных вопросов из истории античной агрикультуры. Он был авторитетом во многих отраслях знания. И это вполне естественно. Вильямс был ученым, отстаивавшим на протяжении всей своей жизни необходимость целостного изучения природы. Познание мира в его развитии — вот что было самым существенным для Вильямса, естествоиспытателя- материалиста. Так же широко подходил он и к изучению почвы.
История Земли с момента зарождения на ней жизни привлекала неизменно внимание ученого, который твердо установил, что почва может возникнуть только под воздействием живого, что почва — это производное жизни. Мертвая горная порода становится плодородной почвой благодаря жизнедеятельности миллионов бактерий и растений, населяющих каждый метр земной поверхности.
Для изучения закономерностей, управляющих развитием почвы и ее плодородия, необходимо всестороннее изучение всех взаимосвязанных с ней природных факторов, необходимо изучение всей истории жизни Земли.
В результате такого широкого охвата всей природы в целом Вильямс (и подошел к своему учению о едином почвообразовательном процессе. Сутью его является сочетание непрерывно идущих процессов создания и разрушения органического вещества.
Ученый считал, что только целостное изучение природы может повести и к целостному овладению ею, возможному и необходимому при социализме.
И вот, разрабатывая свое учение о едином почвообразовательном процессе, Вильямс выдвинул захватывающее по своей смелости положение о том, что мы можем заставить этот процесс развиваться по нашему усмотрению, добиваясь все большего и большего повышения плодородия почвы. Это смелое положение было насмерть все пессимистические домыслы буржуазных ученых и относительно «убывающего плодородия почвы» и об исчерпании природных ресурсов топлива.
Нет, утверждал ученый, мы в состоянии практически беспредельно увеличивать плодородие почвы,
