многие его соратники порой настолько отрывались от конкретики, что их рассуждения утрачивали всякую практическую ценность. Если красивая умозрительная схема не укладывается в реалии жизни, значит, схема получилась мертвой, неверной. Если же какое-то учение основано на оторванных от жизни схемах, то его дальнейшее развитие может идти по двум направлением — либо в сторону дальнейшей абстракции и умозрения, либо по пути конкретизации, устранения абстракции. Конкретный — значит реально существующий, вполне точный и вещественно определенный, в отличие от абстрактного, отвлеченного.
Маркс с Энгельсом создали схему, которую наполнить конкретикой их последователи оказались не в состоянии, но и отказаться от схемы не нашли в себе сил. Винить Маркса в том, что марксисты оказались интеллектуально слабы и трусливы, наверное, нельзя. Чтобы читатель не обвинил меня самого в склонности к абстракции, приведу конкретный пример, как иллюстрацию вышесказанному. Фридрих Энгельс в своем сочинении «Принципы коммунизма», отвечая на вопрос о том, каков должен быть новый общественный строй, пишет:
«Прежде всего, управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, то есть будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом, этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на ее место ассоциацию. Так как ведение промышленности отдельными лицами имеет своим необходимым следствием частную собственность и так как конкуренция есть не что иное, как такой способ ведения промышленности, когда она управляется отдельными частными собственниками, то частная собственность неотделима от индивидуального ведения промышленности и от конкуренции. Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а ее место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества. Уничтожение частной собственности даже является самым кратким и наиболее обобщающим выражением того преобразования всего общественного строя, которое стало необходимым вследствие развития промышленности. Поэтому коммунисты вполне правильно выдвигают главным своим требованием уничтожение частной собственности».
Автор нарисовал здесь туманную и совершенно абстрактную, то есть полностью оторванную от жизни схему. Воспринимать ее можно, только представляя в воображении некое идеальное общество, оставляя за скобками вопрос о системе регулирования отношений в нем. Описание пути достижения идеального состояния общества — это и есть конкретизация. Но когда вы попытаетесь спроектировать технологию построения коммунизма, то есть описать путь от реального (конкретного, ныне существующего) общества к воображаемому (идеальному), вы поймете, что это невозможно в принципе. Потому что невозможно изъять управление промышленностью из рук отдельных индивидуумов и передать его в ведение всего общества. Всякий, кто сталкивался в жизни с решением практических вопросов по управлению даже относительно небольшим предприятием или его структурным подразделением, со мной безоговорочно согласится.
Дело в том, что участие в выборе управляющего и непосредственное (оперативное) управление — суть разные вещи. Когда владельцы акций избирают директора акционерного общества — они участвуют в управлении предприятием. Напрямую же управляет избранный ими руководитель — конкретный индивидуум. И в решении оперативных вопросов он имеет власть, которой нет даже у держателя контрольного пакета акций. Теперь представим себе, что все человечество — это акционеры всей собственности. Допустим даже, что у всех абсолютно равные доли. Сможет ли все человечество напрямую управлять планетарными материальными активами? Теоретически все люди могут участвовать в управлении, то есть избирать директоров, обладающих определенными навыками, необходимыми для осуществления управленческой деятельности. Но это давно известный способ делегирования полномочий, а не прямое управление. Фактическое же руководство будет находиться в руках отдельных лиц, а процедура выборов явится лишь формой легитимации их власти.
Опять же, всеобщее делегирование полномочий руководителям всех уровней во всех отраслях, где требуется чем-то управлять, возможно лишь умозрительно, потому что на практике для верного выбора нужно обладать компетенцией, которую имеет лишь ограниченный круг лиц. Скажем, кто должен избирать генерального конструктора авиационного завода? Разнорабочие и дворники что ли? По каким критериям они должны делать выбор? В данном случае они должны оценить профессиональное мастерство претендентов и сделать выбор в пользу наилучшего из кандидатов. Но простые обыватели не в состоянии справиться с этой задачей.
Выборы руководства почти во всех сферах человеческой деятельности — полнейший идиотизм. Вы будете выбирать себе хирурга перед операцией? Думаю, в данном вопросе следует довериться мнению главврача. Почему? Потому что он профессионал. Может быть, главврача тоже будет избирать население? Хотел бы я взглянуть на этот балаган. Когда реальную власть в обществе имеют профессионалы (каждый в своей сфере) — это уже не является демократией, а называется совсем другим словом — технократия. Профессионал никогда не потерпит, чтобы кто-то вмешивался в сферу его компетенции со стороны, тем более, толпа дилетантов.
Таким образом, рассредоточение власти, всеобщее ее обобществление, анонимизацию, что Энгельс считал неприменным условием построения коммунизма, невозможно достигнуть в принципе. Следовательно, и сам коммунизм недостижим. Именно поэтому Энгельс ограничился лишь описанием абстрактной схемы, не пытаясь ее конкретизировать, иначе бы он попал в безвыходную ситуацию. Поэтому учение Маркса-Энгельса о коммунистическом обществе в целом представляет собой утопию.
Ну, в самом деле, попробуйте конкретизировать другое положение коммунистической доктрины из упомянутого выше сочинения Энгельса, а именно то, что
Организация русской крестьянской общины уже значительно более сложна, и напоминает некоторыми чертами общество реального социализма. Однако чисто механическое воспроизводство общинных принципов в современных условиях невозможно. И кооператив, и колхоз — это, по сути, капиталистические предприятия, поскольку там в значительной степени происходит разделение труда, отчуждение работника от средств производства (они уже не его личные, изготовленные своими руками). В современном хозяйстве колхоз (кстати, при капитализме такая форма собственности зачастую более эффективна, чем фермерские хозяйства, что доказали многие сельхозпредприятия после развала СССР) участвует в сложных производственных цепочках, будучи зависимым и от рынка сбыта и от поставщиков техники, удобрений, энергоресурсов и т. д. Как ни странно, получается, что коммунистические принципы общежития в том виде, в каком их изложили основоположники, реализуемы лишь в очень примитивных сообществах. Вот такая получается диалектика.
Если бы марксисты следовали принципам диалектического познания, то Маркс давно бы уже стал чем-то сродни Птолемея, которого все уважают, но чьи доктрины, безусловно, признают устаревшими. Но правоверные марксисты превратили Маркса в идола, а сами занимаются совершенно бесполезным пережевыванием марксистских абстракций. В итоге пользы человечеству от них — что от козла молока.
