Магеллан

опорных пунктов, португальцы могут закрепить за собой контроль над индийской торговлей и упрочить свое могущество в водах Индийского океана. Он строил планы захвата Адена и Ормуза — городов, через которые шла торговля Индии с Египтом и Персией, одного из крупнейших портов Индии — Гоа и, наконец, Малакки. Д’Альбукерк считал, что, завладев пунктами, контролирующими выходы из Индийского океана, — мысом Доброй Надежды, Аденом, Ормузом и Малаккой — и обладая базой в Индии — городом Гоа, португальцы будут непобедимы.

Пока у власти был д’Альмейда, д’Альбукерк не мог развернуть свою завоевательную программу. Но, став вице-королем Индии, он приступил к осуществлению своих заветных планов.

Прежде всего он направил удар против Гоа. Разногласия среди правителей этого города дали д’Альбукерку возможность внезапно захватить город. Но повелитель Гоа Адиль-Хан, собрав большую армию, осадил португальский гарнизон в Гоа и принудил его покинуть город.

Побывав в Гоа, д’Альбукерк окончательно убедился, что захват этого города — необходимое звено в его завоевательных планах.

Он писал португальскому королю: «В Кочине нельзя срезать ветки без разрешения раджи. Если один из моих людей откажется заплатить на базаре требуемую цену или затронет мусульманскую женщину, форт подвергается осаде. В Кочине лишние пятьсот человек вызывают голод. Там нет ни мяса, ни рыбы, а куры слишком дороги.

В Гоа множество говядины, рыбы, хлеба и овощей, и лишние две тысячи человек никак не отразятся на снабжении города. В Гоа есть пушкари, оружейники, столяры — все, что нам нужно».

Решив во что бы то ни стало овладеть Гоа, д’Альбукерк собрал мощную армаду. Он потребовал даже, чтобы в походе на Гоа приняли участие торговые корабли, пришедшие в Индию за пряностями. 10 августа 1510 года д’Альбукерк созвал по этому поводу военный совет командиров, купцов и капитанов кораблей, стоявших в Кочине. До нас дошел протокол этого совета. В длинном списке участников упоминается и Магеллан. В противоположность остальным командирам, принимавшим участие в совете, против имени Магеллана не указано ни должности, ни звания, но зато подчеркнуто, как резко выступил Магеллан против проекта д’Альбукерка. Протокол военного совета гласит: «Фернао де Магальяеш сказал, что, по его мнению, капитан-командир не должен брать в Гоа торговые суда, потому что тогда они не смогут в этом году уйти в Португалию. Уже близко 12 октября, а это значит, что, если даже плыть самой короткой дорогой, не заходя ни в Каннанор, ни в какой другой порт, ранее 8 ноября невозможно довести флот до Гоа, ибо ветры ныне противные. Теперь относительно команды: пусть его светлость скажет, будет ли хорошо, если и они должны будут плыть туда? Ему [Магеллану] кажется, что их брать не стоит, ибо тогда у них не хватит времени ни потратить деньги, ни сделать все необходимое для плавания. И это сказал Фернао Магальяеш».

Д’Альбукерк поступил, конечно, по-своему, и купеческие суда, которые он заставил повести к стенам Гоа, не успели вовремя отплыть в Португалию. Магеллан оказался прав, но д’Альбукерк не простил ему этого. В страшном уличном бою в Гоа Магеллан, как всегда, сражался в первых рядах, но не получил никакой награды, ибо д’Альбукерк не забыл кочинского военного совета.

Поведение Магеллана на этом совете свидетельствует не только о том, что он превосходно знал режим ветров в западной части Индийского океана, но и о том, что он хорошо понимал нужды торговли.

Некоторые биографы считают, что Магеллан сам был в какой-то степени заинтересован в торговых делах.

Основанием для такого утверждения послужило его выступление в защиту купцов на военном совете в Кочине, а также сохранившийся до наших дней договор, заключенный Магелланом 2 октября 1510 года (то есть за восемь дней до созванного д’Альбукерком военного совета) с неким португальским купцом Педро- Аннеш Абральдежем. Согласно договору, Магеллан давал этому купцу деньги на покупку перца, а в Португалии Абральдеж должен был вернуть ему часть вырученной прибыли.

Подобный договор был довольно обычным явлением. Португальские воины имели право ежегодно отправлять бесплатно на родину определенное количество товаров на королевских судах. Это право они обычно перепродавали купцам. Судя по всему, Магеллан поступил так же. Кроме того, он доверил Абральдежу свои индийские сбережения, что также практиковалось среди португальских моряков.

Но одна фраза договора представляет большой интерес. Магеллан назван там «человеком, который вел дела с купцами Кочина». На основании этих слов биографы Магеллана полагают, что, отправляясь на родину после возвращения из Малакки, он получил увольнение со службы и, оставшись после кораблекрушения в Индии, не возобновил контракта, а занялся торговыми делами. Это соображение биографов Магеллана не подтверждается обстоятельствами его дальнейшей жизни. Магеллан и позже принимал участие во многих походах д’Альбукерка. Далее, вернулся он на родину бедняком и ни в какие коммерческие предприятия не вступал. Однако несомненно, что в последние годы своего пребывания в Индии Магеллан не только заинтересовался работой открывателя новых стран, но приобрел очень большие познания в торговых делах. Он знал цену пряностям там, где они произрастают, и размеры накидок в пути, прекрасно разбирался в сложных и запутанных вопросах денежных курсов того времени и хорошо изучил те каналы, по которым двигались потоки товаров на запад. Все это очень пригодилось ему потом, во время переговоров с чиновниками испанского короля.

Итак, о последних годах индийской жизни Магеллана известно сравнительно мало. Несмотря на то, что Магеллан еще несколько лет провел в Индии, служил под знаменами д’Альбукерка и совершал боевые подвиги, имя его почти не встречается в документах той эпохи.

Овладев Гоа, д’Альбукерк спокойно и методично вырезал все мусульманское население города. Четыре дня шла охота на людей. Были убиты все женщины и дети. Пленников было немного, но и тех д’Альбукерк приказал уничтожить. Их заперли в мечеть и сожгли.

Покончив с мусульманским населением Гоа, д’Альбукерк приступил к очистке города от трупов и развалин, к укреплению стен и башен. Поставив своей задачей превратить Гоа в столицу Португальской Индии, он начал строительство жилых домов, факторий и церкви, чеканил монету, сооружал корабли.

Однако все эти заботы о новой столице не заслонили других планов д’Альбукерка. Он снарядил армаду и отправился к одному из крупнейших портов Азии — Ормузу, лежавшему у входа в Персидский залив. Но когда эскадра уже находилась в пути, ветер переменился и подул навстречу кораблям. Тогда д’Альбукерк быстро переменил свое решение. Круто повернув курс на юго-восток, он отправился к Малакке.

По дороге д’Альбукерк совершил много пиратских нападений, грабил и пускал ко дну торговые корабли, пытал пленников. Недаром англичанин Хью Клиффорд пишет: «Надо помнить, что в старину белые люди были самыми дерзкими и безжалостными из всех разбойников, кишевших в азиатских водах»[34].

25 июня 1511 года д’Альбукерк начал осаду Малакки. Силы осаждавших был невелики. Д’Альбукерк привез с собой под стены Малакки около полутора тысяч бойцов — португальцев и индусов из Кочина, Каннанора и Гоа. У защитников города было двадцать тысяч воинов. Но д’Альбукерк знал, что среди них нет единодушия. Обитатели Малакки — арабы, индусы, малайцы, яванцы, сиамцы, японцы, островитяне Риу- Киу — не доверяли друг другу, боялись предательства. Поэтому д’Альбукерку легко удалось внести раздор в ряды защитников Малакки и переманить на свою сторону китайцев, индусов и яванцев. В августе Малакка была взята после длительной осады, нескольких штурмов и многодневного уличного боя.

Магеллан участвовал в этой экспедиции и сражался на улицах Малакки так же смело, как под стенами Гоа и на кораблях д’Альмейды. Испанский историк Эррера[35] пишет, что Магеллан вел себя, «как прекрасный солдат».

Но ни за подвиги под Гоа, ни в других боях Магеллан и на этот раз не получил никакой награды. Д’Альбукерк хорошо запомнил невысокого капитана в темной одежде, который так смело возражал ему на кочинском военном совете.

Огромная добыча досталась португальцам в Малакке — склады и корабли, набитые перцем, гвоздикой, кардамоном и другими пряностями, множество тканей и ковров, дорогая утварь и посуда, слитки серебра и золота, груды слоновой кости и драгоценного дерева.

Но важнее всего был сам город — ключ к Дальнему Востоку. Д’Альбукерк хорошо знал это и поспешил завязать сношения с Явой, Сиамом и Бирмой.