что можно, но только в качестве главного блюда. Причём тушить человеческое мясо нужно долго, поэтому если присоединяться, то прямо сейчас. Эйван особого воодушевления не проявил, поэтому вскоре, распрощавшись с ведьмой, они с Деллой покинули гостеприимную избушку и не торопясь двинулись по направлению к дому.
— Как ты думаешь, это она серьёзно — про главное блюдо? — тихо спросила Делла, когда они отошли от поляны на достаточное расстояние.
— Не думаю, — мотнул головой царевич. — Зачем человечину так долго тушить? Мясо как мясо.
Наконец-то они могли идти по лесу спокойно, не таясь и не опасаясь каждого звука. До темноты было ещё далеко, и они продвигались вперёд не торопясь, давая отдых утомлённым за последние дни ногам. Выход из леса был уже недалеко, когда они решили, что пора бы сделать небольшой привал. В этих удалённых от чащи местах поляны встречались достаточно часто; оказавшись на одной из них, Делла скинула туфли и улеглась на траву, положив руки под голову. Косые солнечные лучи мягко ложились на землю, выхватывая по пути кружащие в воздухе пылинки. Пахло молодой травой и хвоей. Делла повернула голову набок, глядя на то, как вверх по травинке медленно ползёт божья коровка. Принцесса попыталась сосчитать количество чёрных точек, украсивших красную спинку, но для этого надо было бы приподнять голову, а ей сейчас было лень приложить даже такое мизерное усилие.
— Как же хорошо, — сказала она, переводя взгляд наверх, туда, где по небу едва заметно перемещались мазки облаков. — Никуда не надо идти, ни от кого бежать. — Делла с наслаждением сделала глубокий вдох и также медленно, со вкусом выдохнула воздух.
— И что ты станешь делать, когда окажешься дома? — поинтересовался Эйван, опускаясь на траву рядом с ней.
— Ни-че-го, — с наслаждением проговорила принцесса. — Неделю. Или целых две. Буду просто лежать на кровати, жевать бутерброды и листать какую-нибудь книжку. Причём не серьёзную, а так, с картинками. И даже к обеду спускаться не буду.
— Ничего не делать — это хорошо, но скучно, — лишь отчасти поддержал её Эйван. — Быстро надоест. Вот если бы можно было перебираться с места на место, прямо вместе с кроватью, тогда другое дело.
— Вместе с кроватью? — нахмурилась принцесса. — Это как?
— А вот так. — Эйван повернулся на бок, оказавшись таким образом к Делле лицом. — Представь себе, что у тебя кровать сама ездит, куда ты скажешь. Говоришь: хочу спуститься к обеду — и кровать сама везёт тебя в трапезную. Потом говоришь: хочу прогуляться на болота — и она опять-таки едет туда, куда нужно.
— Ну, это только летом хорошо, — возразила принцесса. — А зимой так, на кровати, особо не разъездишься. Холодно будет.
Царевич задумался, принимая критику к сведению.
— Ну тогда, — предложил он, проведя мысленную работу над ошибками, — вместо кровати должна быть печь. Чтобы она одновременно ездила и грела.
— Если печь, тогда да, — согласилась на этот раз Делла. В этом, новом, варианте она изъянов не увидела.
Эйван вытянул руку и откинул с её лба в очередной раз взбунтовавшийся локон.
— У тебя красивые глаза, ты об этом знаешь? — спросил он.
— Ничего более банального в жизни своей не слышала, — призналась принцесса.
— Странно, а до сих пор со всеми остальными срабатывало, — подколол её царевич.
Делла хотела чем-нибудь в него запустить, но передумала: никаких тяжёлых предметов поблизости не оказалось, а отправляться на их поиски было по-прежнему лень.
— Но на край света ты всё-таки пошёл только за мной, — напомнила она.
— На край света — только ради тебя, — подтвердил он, не моргнув глазом. — Правда, за тобой или от тебя подальше — вот это я ещё не решил.
Ещё немного — и желание швыряться тяжёлыми предметами могло одержать над ленью верх.
— Я ведь и обидеться могу, — пригрозила принцесса.
— Не-а, не можешь, — уверенно покачал головой Эйван.
— Это ещё почему? — возмутилась она. — Потому что ты такой обаятельный?
— И поэтому тоже, — поспешил согласиться царевич, в очередной раз рискуя получить оплеуху. Пришлось своевременно перехватить руку принцессы. — Спасибо, что напомнила. Но я имел в виду другое.
— Что же тогда?
— Ну, просто тогда на смотринах я увидел девчонку, которая терпеть не могла светских разговоров о погоде, и сразу понял, что она не из тех, кто обижается по пустякам.
Эйван немного помолчал, рассматривая лицо Деллы.
— И всё-таки у тебя красивые глаза, — повторил он и для пущей убедительности поцеловал её в веко.
Принцесса не возражала: видимо, аргумент оказался убедительным.
Эйван переключился на её губы, потом спустился к шее…
— Эй, так вот же они! Они, точно говорю!
— Ну, теперь точно никуда не уйдут!
Пятеро уже знакомых им стражников вышли из леса, обступая принцессу и царевича.
Эйван с шумом выдохнул воздух.
— Ребята, до чего же вы не вовремя, — процедил он сквозь зубы, нащупывая левой рукой отстёгнутый меч.
— Что, думали, таких дел наделали, хозяина замка убили — и спокойно уйти сможете? — грозно спросил один из преследователей.
Эйван поднялся на ноги, одновременно извлекая меч из ножен.
— Вам-то что за дело? Ну, нет больше Кащея, так и шли бы себе восвояси, — разозлился он.
— А в том-то и дело, что мы теперь по твоей милости не при делах, — продолжал гнуть свою линию бывший стражник. — И отомстить за хозяина сумеем.
Вокруг Эйвана быстро смыкался круг обнажённых мечей.
— А не извольте беспокоиться! — раздалось вдруг из-за кустов.
На поляну откуда ни возьмись выскочил Пашка, держащий в руках заряженный арбалет.
— Ну что, душегубы? — прокричал он, обращаясь теперь к нападающим. — Это ж надо было додуматься на самом интересном месте нарисоваться! Вы что, полчаса подождать не могли?
Стражники были сперва сбиты с толку таким психологическим напором, однако же появление на поле ещё одного игрока не могло поколебать их решимость. Вот только им не повезло: новый игрок оказался не один. Сминая кусты подобно подбирающемуся к малиннику медведю, на поляне появился Бравлин.
— Посторонись-ка, Эйван, — добродушно произнёс он. — Ты небось уже навоевался, дай и другим оружием помахать.
С этими словами он принялся раскручивать над головой увесистую булаву.
— Да, братик, умеешь ты приключения находить на свою задницу, — не без зависти заметил он, нанося первый удар.
— Не на задницу, Бравлин, а на голову, — поправил Эдуард, пополняя ряды дерущихся.
— Да какая разница? — отмахнулся Бравлин.
Отмахнулся он всё той же булавой, поэтому Эдуарду повезло, что между ним и Бравлином в этот момент находился очередной стражник.
— Хочется верить, что большая, — глубокомысленно отметил Эдуард, ловко парируя очередной удар меча.
Бой закончился очень быстро; с точки зрения Бравлина, даже до обидного быстро. Двое из нападавших спустя всего несколько минут поспешили ретироваться. Один убежал весьма резво; другой хромал, приволакивая раненую ногу. Остальные трое так и остались лежать в примятой траве.
— Как это вы так вовремя здесь оказались? — спросил Эйван, вытирая о траву перепачканный меч. —
