Россия: власть и оппозиция

на то, как они внедряются в реальную жизнь. В этом смысле, я хотел бы, чтобы у нас сохранилось социалистическое общество. Если под этим понимать то, что Л говорил, и только это. Это — вторая ос-нова. Третья основа — безусловная приватность. Жизнь должна быть приватной. Она не имеет права сохранить оголтело государственный характер. Должна быть частная сфера жизни, она должна быть расширена. Это право и на частную собственность и все прочес. Она должна получить место в российской действительности. Но я категорически не хотел бы, чтобы Россия становилась капиталистической страной в полном смысле этого слова. Я не вижу реальных возможностей, сделать это, не уничтожив Россию, в сколь-нибудь обозримые сроки. Я вижу, что весь мир движется сегодня в другом направлении, что все эти классические капиталистические атавизмы становятся, практически, гирей для западной цивилизации, что она хотела бы сама их куда-нибудь отбросить, но попробуй отбрось. Я понимаю, что. разворачивание капитализма здесь при существующей ситуации может идти в двух режимах: либо при абсолютной диктатуре, полном произволе и тогда — отбрасывание назад от правового барьера, либо это будет мафиозный капитализм. Выращивать здесь капитализм, сколь-нибудь совместимый с правовыми, культурными и частно-защищенными основами, невозможно. Поэтому я считаю, что Россия двинется в меритократическую сторону, в общество, в котором возникнет гораздо большая социальная дифференциация, но она будет зависеть от социального результата, а не от накопленного богатства. Если эти четыре условия будут, то все остальные совместятся для меня автоматически, потому что в этом случае обладающая огромными потенциалами и сырьевыми, и интеллектуальными, и технологическими Россия очень быстро сделает рывок, займет свое место. Я не хотел бы, чтобы Россия претендовала на мировое господство, считаю порочной и кощунственной саму идею мирового господства, кому бы она ни принадлежала. Россия просто обязана занять свое место среди ведущих мировых государств и двигаться в планетарный синтез XXI века, который возникнет, но это не будет унифицирующим синтезом, это будет полифонический тип строения мировой цивилизации. Идею более плотного объединения в пределах этой мировой цивилизации никуда не денешь, всем придется сосуществовать в ней достаточно плотно, но не теряя в ней своего лица и своего голоса в этом мировом хоре.

— Как Вы думаете, что может произойти в течении ближайших трех месяцев?

— Распад государства. Необратимый, уже начавшийся и все более обостряющийся распад государства. Когда одиннадцать из девятнадцати союзных республик не признают Конституцию Президента, Татарстан вообще заявляет, что он будет действовать отдельно, когда Вологодская область заявляет, что субъект федерации, а почему она, собственно, не субъект, она в праве этом, она должна быть субъектом, постепенно все государственное образование усилиями радикальных реформаторов рассыплется. Поэтому в течение года, полутора-двух произойдет распад государства, а собирание его заново начнется в 1995-96 году. Хотелось бы, чтобы оно носило максимально мирные формы, но, боюсь, что, если распад уже произойдет, то многие наши мечты о правовых гарантиях, о режиме бережения личности останутся мечтами. Не хочу говорить «права человека», когда, о каких правах можно говорить, когда социальные растоптаны, гражданские оскорблены и так далее, но все эти мечты войдут в очень острый конфликт с действительностью, в которой начнется строительство нового государства из осколков. Процесс будет идти при высоких температурах, и наша задача — попытаться управлять этим процессом в той мере, в какой он будет управляем, так, чтобы он не привел к мутациям социальной онкологии того или иного типа.

18 мая 1993 года.

«Оппозиция» № 1, 1993 г.

6.2. Раскол вертикальный, проходящий через все слои общества

— Когда пришла идея создать Экспериментальный творческий центр и что родилось раньше: театр или центр?

— Театр родился намного раньше, он существовал как полуподпольный, авангардистский театр, с конца 70-х годов, и уже, по крайней мере, с начала 80-х был известен в стране и за рубежом. Перестройка позволила ему приобрести официальный, государственный статус. Поскольку вокруг театра уже существовал круг друзей, которые занимались наукой, философией, социологией, политологией, (да и сам я не был чужд этим занятиям), и как бы в недрах застоя мы обсуждали возможные пути дальнейшего развития общества, то после создания театра и после того как у театра появились минимальные избыточные средства в связи с гастролями, появилась идея создания центра. Мы тут же решили ее воплотить. Тогда уже была достаточно свободная эпоха, всякие сложные инициативы удавалось легко проводить в жизнь, все ждали, что кто-то придет и что-то предложит.

И вот я пришел со своими, инициативами, а инициативы эти, в принципе, носили как бы двойной характер: первый — стране нужен независимый информационно-аналитический центр типа «Рэнд корпорейшн» в США или подобный другим соответствующим центрам мира. Эти центры создавались тем чтобы объективно не ангажированно анализировать ситуацию. Официальные, находящиеся при ведомствах, центры дают отражение ситуации, которое выгодное самим ведомствам, они, естественно, не свободны. Ситуация в стране становилась уже плохо управляемой, и эта идея пришлась очень кстати.

А вторая идея моя такова: Наше общество устроено так: у нас культура и цивилизация, технология и культура не разорваны между собой, у нас не так, как например, в американском обществе, а именно — у нас культура как бы главенствует над технологиями, и нам необходимо создавать такие организации, которые находились бы на стыке собственно культуры и технологии, гуманитарного и технократического. Поскольку сам я тоже кандидат физико-математических наук и театральный режиссер, имею какие-то философские, политологические публикации, то эта идея отражала и мои собственные цели, понимание мною места в обществе, и как бы в целом пожелание обществу.

И, надо сказать, что за несколько лет Центр дал 10 или 12 крупных стратегических прогнозов, каждый, из которых сбылся с такой точностью, что нам иногда говорят: «Вы это не прогнозируете, вы сами сначала пишите, потом делаете». Есть масса мифов обо мне, один из них, что я являюсь советником Михаила Сергеевича, а недавно мне начали приходить письма, уже писем 20, — это отражает новое качество общественного сознания. Мне говорят: «Мы знаем, что вы представитель неземной цивилизации, и чего же вы хотите от нас?»

Мы дали полтора десятка прогнозов, и за счет того, что мы — организация независимая и комплексная, у нас есть определенные методы прогнозирования. Мы давали обычно 50 позиций, из которых 48 или буквально все 50 совпали. Они сейчас напечатаны в моем трехтомнике «Седьмой сценарий», это так называемое содержание «Секретной папки ЦК Кургиняна». Мы опубликовали эту секретную папку, и там видно, какие прогнозы мы давали государственным руководителям страны. Это были прогнозы и по развитию Закавказского конфликта, и по распаду СССР, и по развитию процессов в отдельных регионах страны, в том числе в Сибири. Так что в этом смысле легко проверить точность наших прогнозов. А поскольку само по себе прогнозирование никогда для меня не являлось самоцелью, то мы достаточно быстро перешли к моделям регулирования существующей идеологии, моделям регулирования общества, моделям государственного строительства, моделям осуществления каких-то глубоких смысловых перемен в обществе, и в целом на сегодня наш центр — это довольно крупная организация по сегодняшним масштабам, около двухсот человек, в которой есть специалисты по так называемому социокультурному моделированию, по общетеоретическим процессам — логике, политэкономии, философии. Есть специалисты по разным отраслям экономики, по тому, что называется государственно-партийно- политическими процессами, есть специалисты в сфере безопасности, как по военным аспектам, так и аспектам, связанным вообще с безопасностью. Есть специалисты по тому, что мы называем «технополитика», то есть исследованию прорывных технологий, есть специалисты по здравоохранению, педагогике, криминологии, комплексным психологическим исследованиям, то есть мы практически охватываем все сферы общества.

Мы занимаемся этим как на общетеоретическом уровне, исследуя как Запад, так и Россию, так и на чисто прикладном. Совсем недавно мы создали системную программу по заказу правительства