пережевывающих жвачку масс-культуры и являющихся объектом непрерывных манипуляций. Вперед, к подлинной демократии — это наш лозунг.
Иного России действительно не дано. В плане социальной теории это означает, что в России продолжает сохраняться приоритет сферы целепрограммирования, сферы коммуникаций и смыслообразования — над сферой обращения материальных ресурсов. Когда Запад делает вид, что такого- де, мол, в принципе быть не может, когда наши «консультанты и наставники» типа Дж. Сакса рекомендуют свои разрушительные рецепты, они тем самым игнорируют уже и реальное устройство современного западного общества, которое сегодня включает, кроме изощренно развитой сферы материального обращения, также и высокобюрократизированную, сверхрационализированную, технически и информационно оснащенную сферу общения, подкрепленную к тому же мощным государственным сектором экономики.
Они «забывают», что вот уже столетие развитие этого общества идет путем попеременной активизации ресурсной и смысловой сфер, рынка и плана. Все это они хотели бы «оставить» у себя, в своем обществе, перенося к нам лишь куцые фрагменты, не имеющие внутренних связей, которые, будучи внедренными, способны только добить до конца общество, государство и экономику. И уж тем более они умалчивают о реальном опыте таких стран, как Япония.
Утверждая объективно необходимый России приоритет сферы целепрограммирования над сферой обращения материальных ресурсов и оговорив при этом то крайне важное обстоятельство, что сфера обращения материальных ресурсов крайне важна, что деформация ее функционирования ведет к обрушению всего общества, включая его духовную сферу, мы можем утверждать, что принципы социальной организации нашего общества должны кардинально отличаться от тех принципов, которые заложены в основу англо-саксонского либерального проекта, который с невероятным трудом был воплощен в течение столетий в США и на незначительной части европейского континента. И что всякое «обезьянничание» здесь чревато социальной и политической катастрофой.
Характерно, что наши противники тоже сознают пагубность крушения государственных форм организации социальности, государственной экономики, культуры, идеологии, которые, являясь в нашем типе общества одновременно и формами социальной самоорганизации, рухнув, неизбежно похоронят под собой это общество.
Понимая, что здесь крушение государственности равносильно тотальному необратимому распаду общества, они тем не менее подталкивают его к этому всеми способами, понимая, что гражданское общество еще не возникло, да и не может возникнуть за такие короткие периоды времени, понимая, что весь тип мышления, все ценностные и нравственные установки, вся коммуникационная сфера устроены иначе, чем у них, они торопят, подталкивают, ультимативно требуют. — Чего?..
Мы утверждаем — как можно более быстрого самоуничтожения.
Альтернативой «гражданскому обществу» в нашем типе общества, ничуть не менее перспективном и столь же способном к саморазвитию, может являться только корпоративно-синдикалистское или сословно открытое общество.
Его характерная черта — это многоукладность, причем многоукладность тщательно сбалансированная. Сегодня мы не можем дать ни одному из укладов и ни одному из сословий тотального приоритета. Мы не можем также позволить этим укладам «свободную игру», основанную на «войне всех против всех». Мы не можем искусственно ликвидировать уже возникшие новые общественные уклады, и мы не можем, не подвергая общество смертельной опасности, бездумно и бессмысленно ликвидировать старые. Такая политика и была бы по сути своей возвратом к сталинизму в худших его выражениях, хотя до поры до времени еще шла бы имитация некоей парламентской демократии. Государство обязано делегировать обществу отнятое у него право самоуправления. Но это право должно быть институционализовано в соответствии с реальным устройством нашего реального общества и необходимостью преобразовать незрелую аморфную демократию в открытое сословное общество. Хозяйственные решения должны принимать те, кто осуществляет хозяйственную деятельность, — вот путь к реформам и стабильности. Это означает, что должна быть создана Хозяйственная Палата, в которую пропорционально доле в промышленном производстве должны быть делегированы представители всех экономических укладов и сфер, всех суперкорпораций, реально слагающих наше общество. Их решения в среде хозяйствования являются высшим Законом.
Хозяйственная Палата должна быть наделена особыми полномочиями только (!) в сфере материального производства. Это будет первым и самым важным практическим шагом к организации всего высшего законодательного управления России по аналогичному, сословно-представительному, корпоративному принципу. Производство — производителю!
Одновременно с этим необходимо признать также насущность создания новой информационной сети, способной эффективно управлять информационными потоками, процессами целеполагания в обществе и параметрами его развития. Такая сеть, такая структура и отвечающая ей группа социальных институтов в нашем типе общества обязаны иметь самый высший приоритет.
Инфраструктура, отвечающая требованиями нового этапа развития человечества, а не комические 500 бирж, — вот что нужно России. Государственный разумный протекционизм, целевые проекты и программы для сферы высоких технологий — вот условие большой национальной реформы. Столь же необходимы субсидии для угасающих отраслей.
Форсированная анклавная модернизация немыслима без рынка. Но и рынок без такой модернизации — это путь в никуда.
Столь же необходимо назрел вопрос о выделении в сословие всех лиц, работающих в системе национальной безопасности, включая армию и службы надзора, без чего эрозия этих структур в ближайшее время уже станет необратимой.
Далее — своего законодательного решения требует вопрос о создании купеческих и промышленных гильдий, о сознательном наделении лиц, развивающих производственный потенциал страны, высокими полномочиями, в соответствии с той практикой, которая осуществлялась в России начиная с эпохи реформ Петра Великого.
Такая социальная реорганизация общества, осуществляемая на. Чрезвычайном съезде Советов, который должен пройти не позднее ноября 1992 г. и на котором должны быть приняты соответствующие фундаментальные акты и законоположения, только и способна спасти рассыпающееся государство и общество. Никакое «чрезвычайное положение» ни к чему не приведет в рассыпающемся обществе. Это понятно любому здравомыслящему политику.
В организационном плане.
Но решения съезда — это лишь начало пути. Главное — это действия на основе действительного примирения всех политических сил. Нам предстоит радикальное переустройство промышленности, достраивание инфраструктуры.
При осуществлении таких реформ форсированными темпами за счет внутренних ресурсов нам не избежать резкого социального расслоения общества. Но это расслоение может и должно быть организовано в соответствии с интересами всей нации, осознано и признано ею. Нам не избежать драконовских мер в борьбе с преступностью и коррупцией. Но тем важнее защитить инакомыслие, демократию, реальные права человека и гражданина.
Это немыслимо без общенационального согласия. Честно признаться обществу в масштабе неизбежных издержек, прекратить взаимную дискредитацию, отстранить от управления творцов «Д- плана», создать союз всех конструктивных сил всех основных ориентации и честно поделить издержки, связанные с реализацией программы Большой Реформы, — вот что такое путь к миру и демократии.
В теории управления обществом существует понятие «мобилизационная модель развития». Мы не будем здесь подробно расшифровывать это понятие, указав лишь, что в том состоянии, в каком Россия сегодня находится, у нее нет никаких альтернатив мобилизационной модели развития.
Мы, естественно, оговариваем и то, что мобилизационная модель развития не имеет никакого отношения ни к чрезвычайному, ни к военному положению. И что путь к ней лежит не через примитивное и грубое насилие (преступное и бессмысленное сегодня), а через стремительное социальное конструирование.
В сфере экономической теории и практики.
