жителям Картахены мятежный генерал и его друзья.
Пока Кастильо пререкался с Боливаром, испанцы из Санта-Марты перешли в наступление и захватили ряд постов на реке Магдалене. Боливар предлагал Кастильо предпринять совместное контрнаступление, но упрямец в ответ начал военные действия против главнокомандующего гранадской армии.
В разгар этих событий на горизонте появился новый грозный противник: к берегам Венесуэлы приближалась невиданная со времен конкистадоров по своей мощи испанская армада в составе 60 транспортов, сопровождаемых 25 военными кораблями. Они везли 11-тысячную армию из отборных испанских полков, прошедших суровую школу войны с Наполеоном. Ею командовал маршал Пабло Морильо, которому Фердинанд VII поручил усмирить восставших американцев. Даже перед лицом этой новой смертельной опасности Кастильо не пожелал примириться с Боливаром и продолжал настаивать на его удалении из армии. Интересы патриотов требовали, чтобы в этих условиях один из противников уступил, с тем чтобы антииспанские силы могли объединиться для борьбы с врагом. Понимая это, Боливар созвал офицерский совет и заявил, что подает в отставку и немедленно покидает Новую Гранаду.
— Я не могу поступить иначе. Мое пребывание здесь грозит вызвать гражданскую войну. Мое отсутствие позволит сплотить всех гранадцев для сопротивления Морильо. Это единственный выход из создавшегося положения.
Офицеры согласились с Боливаром. Конгресс принял его отставку, и 9 мая 1815 года он оставил Новую Гранаду, отплыв по направлению к острову Ямайка. В пути Боливар мог наблюдать с борта своего корабля лес мачт испанской армады, подходившей к берегам его многострадальной родины.
Морильо, главнокомандующий испанской экспедиции и новый генерал-капитан Венесуэлы и Новой Гранады, слыл не только за самого талантливого полководца испанской армии, но и был самым молодым испанским маршалом: ему только что исполнилось тридцать восемь лет.
Родом из бедной крестьянской семьи, Морильо начал свою военную карьеру рядовым солдатом. Он участвовал в Трафальгарской битве, был ранен и стал офицером, отличился в сражении при Байлене, где испанцам сдались два французских корпуса. За победу над французскими войсками при Витории Морильо получил звание маршала. Мужественный и упрямый, он был в то же время жестоким, недоверчивым и вспыльчивым. Типичный профессиональный солдат, преданный испанской короне и готовый выполнять любые приказы Фердинанда VII, Морильо мечтал о лаврах герцога Альбы, пролившего море крови во время подавления антииспанского восстания в Нидерландах в XVI веке.
Испанский командующий имел довольно смутное представление о народе, усмирять который его посылали, у него не было даже конкретного плана действий на месте, если не считать инструкций, предписывавших ему «навести порядок» в Венесуэле, на острове Маргарита и в Новой Гранаде. Тем не менее он не сомневался, что поручение короля выполнит.
Морильо надеялся не только на вооруженные силы, но и на свой талант дипломата. Испанское правительство, считая, что восстание в колониях — дело рук богатых креолов, поручило ему в первую очередь попытаться договориться с представителями креольской верхушки, пообещав им амнистию, возвращение конфискованной собственности и всяческие гарантии против действий банд льянеро.
Первым венесуэльцем, с которым встретился Морильо, был Моралес. Подчинив себе весь восток Венесуэлы, наследник Бовеса готовился на побережье Куманы к захвату Маргариты. Здесь он и увидел подходившую к берегам Венесуэлы армаду Морильо. Солдаты Моралеса с воплями ликования устремились на своих каноэ навстречу испанским кораблям. «Увидев подплывающие к нам маленькие баркасы-лодки, в которых находились солдаты Моралеса, черного цвета, только с сомбреро на голове и с набедренной повязкой, мы буквально онемели от удивления, — писал один из участников экспедиции Морильо. — И это были победители! Что же представляли собой побежденные?»
Пристав к венесуэльскому берегу в районе Карупано, Морильо обнародовал манифест об амнистии, составленный в подлинно иезуитском духе. Офицер-патриот подлежал амнистии при условии, если выдаст испанцам своего начальника, подчинит им провинцию или сдастся вместе со своими солдатами; причем капитан должен был привести к испанцам не менее роты численностью в сто человек, лейтенант — полроты, а младший лейтенант — четверть роты. В том же манифесте была обещана свобода рабам при условии, если они передадут в руки испанцев своего хозяина-патриота или любого другого сторонника независимости.
Взяв в Карупано на борт Моралеса и его ближайших помощников, Морильо направился к Маргарите, где хозяином положения все еще оставался Арисменди, тот самый, который, будучи комендантом Ла- Гуайры, по приказу Боливара расстрелял несколько сот испанских пленных.
Когда армада Морильо вошла в Асунсьон, главный порт Маргариты, Арисменди решил действовать хитростью, так как в открытом бою победить такого мощного врага не представлялось возможным. Представ перед Морильо, Арисменди «раскаялся» и обещал впредь сотрудничать с испанцами. Хотя Моралес требовал расправы над креолом, Морильо великодушно простил Арисменди, оставил за ним его поместья и обещал ему свое покровительство.
Морильо рассчитывал этим жестом привлечь на свою сторону тех креолов, которые, как думал испанский маршал, теперь мечтали только об одном: как бы сохранить свою жизнь и то немногое из былого богатства, что у них осталось. Но вскоре усмирителю пришлось отказаться от столь радужных надежд. Не успел Арисменди покаяться, как самый большой военный корабль экспедиции «Сан-Педро» был кем-то подожжен и сгорел. В огне погибли около девятисот испанских солдат, армейская казна и большое количество военного снаряжения.
Потеря «Сан-Педро» вывела из себя Морильо. Явившись в Каракас, он наложил большую контрибуцию на население. Маршала Кахигаля, выступавшего с более умеренных позиций, Морильо отстранил от поста. Новым губернатором Венесуэлы стал генерал Сальвадор Моксо, известный своими жестокостями и грабежами колониальный служака.
Гражданские суды были ликвидированы и заменены военными советами, в их руках сосредоточилась вся административная и судебная власть. Была создана хунта секвесторов, которая занялась конфискацией имущества богатых креолов — участников освободительного движения. Специальная хунта по чистке лишала креолов, заподозренных в симпатиях к патриотам, должностей в колониальной администрации.
Вслед за Венесуэлой было необходимо «усмирить» Новую Гранаду, в чем Морильо не предвидел особых трудностей. Однако именно там он встретил первое серьезное сопротивление.
Картахена отказалась подчиниться испанскому маршалу. Эта мощная крепость возвышалась на выступе, уходящем далеко в море. От материка его отделяла болотистая местность. Вокруг города поднимались высокие крепостные стены.
В армии Морильо к тому времени насчитывалось шестнадцать тысяч человек, включая части Моралеса. Отправив несколько тысяч солдат в Пуэрто-Рико, Перу и Панаму и оставив небольшие гарнизоны в городах Венесуэлы, испанский каратель во главе почти девятитысячной армии 12 июля 1815 года начал осаду Картахены.
Морильо окружил крепость и с моря и с суши. Население было полно решимости отстоять свой город; все жители, способные носить оружие, вступили в ополчение. Почти пять месяцев картахенцы мужественно сопротивлялись испанцам. Защитники гибли от голода: ели крыс, старую кожу, но никто не думал о капитуляции. Трудно приходилось и осаждающим: дизентерия и лихорадка косили их. Более 3600 испанских солдат оказались в госпиталях. Постоянные дожди размывали дороги, превращая местность вокруг Картахены в непроходимое месиво.
Вначале защитой Картахены руководил Кастильо, затем его сменил сподвижник Боливара венесуэлец Бермудес. В боях отличился и другой венесуэльский командир — Карлос Сублетте, а также новогранадец мулат Падилья. Защитники крепости умирали на своих постах от истощения. Наконец было решено раненых, детей и женщин выпустить из осажденного города.
Это был поистине поход теней. Лишь треть из них дошла до передовых позиций испанцев. Морильо их принял, но направил защитникам Картахены ультиматум: в течение трех дней сдать крепость, или он отошлет обратно их семьи. 4 декабря, когда был послан этот ультиматум, триста человек умерли от голода на улицах Картахены.
Патриоты отказались сдаться врагу, они решили пойти на прорыв. В ночь на 5 декабря они привели в негодность пушки и погрузились на корабли в надежде вырваться из кольца. Артиллерия испанцев открыла
