ожидания и инспирировало лавину литературы по вопросам этнической принадлежности и государственности.
Кеннеди Пол - современный английский историк и экономист, профессор Йельского университета.
Эти империи были не только огромными по размерам, но также многонациональными и очень могущественными- Они, безусловно, доминировали в своих регионах. Народы, проживающие за их границами, считались варварскими и не достойными уважения. Империи никогда не признавали себя равными в ряду независимых государств - каждая была вселенной или по крайней мере ее центром, И Римская, и Ханьская империи скорее унаследовали, чем создали великие цивилизации. Высокая культура, философия и искусства оформились там за столетия до возникновения империй. Но империя сыграла свою роль в трансформации этих культур и, более того, в их распространении и сохранении. Именно в рамках империи Рим и христианство слились в единую цивилизацию, которая распространилась впоследствии по всей Европе,
Некоторые империи пытаются ассимилировать покоренные народы или по крайней мере их элиты. Другие держатся отчужденно, избегая, так сказать, смешанных браков. Современные западные (особенно протестантские) морские империи в целом принадлежат к последней категории, уделяя огромное внимание чистоте крови и цвету кожи. По контрасту Римская и Китайская империи тяготели к ассимиляции. Важны были только культура, поведение и образ жизни. Те, кто был в состоянии усвоить римские или китайские манеры и культуру, могли быть включены даже в имперские элиты. К третьему веку нашей эры даже итальянцы, не говоря уже о римлянах, перестали составлять большинство в сенате и в списках всадников3. С развитием этого процесса для императоров уже стало необязательным италийское происхождение. Не существовало и никаких предубеждений против чернокожих африканцев. Китайцы также на протяжении веков стремились ассимилировать варваров, включая и завоевавших Китай. Впрочем, при внешних угрозах и внутренних беспорядках эти намерения слабели, и тогда на передний план выступали ксенофобия и этнические предрассудки. Но в целом быть или не быть китайцем в первую очередь являлось вопросом культуры. Престиж и привлекательность не только великой китайской культуры, но и китайских технологий (в частности, ее аграрных методик) были так высоки, что порой покоренные народы ассимилировались добровольно, склоняясь перед превосходством цивилизации завоевателей. Сказанное в большой степени относится и к римскому правлению в Западной Европе.
Всадники - одно из привилегированных сословий в Древнем Риме. Первоначально - в эпоху древнеримских царств и э раннереспубликанский период - это была сражавшаяся верхом патрицианская знать. Впоследствии в связи с образованием в Риме нобилитета (III век до н, эО, всадники превратились во второе после сенаторов сословие. С развитием торговли и ростовщичества в разряд всадников стали вступать (по цензу) владельцы крупных мастерских, ростовщики. К концу 20-х годов II века до я. э. всадники превратились в особое сословие римского общества - денежную аристократию, материальной базой которой было владение крупными денежными средствами и движимым имуществом.
И в Римской империи, и в империи Хань желание ассимилировать и просвещать покоренные народы сопровождалось изрядным культурным высокомерием, что вообще свойственно империям. Но если римляне признавали свою зависимость от греческой культуры и даже превосходство последней (в культурном отношении Римская империя представляла собой греко-римский сплав) и никогда не предпринимали сколько-нибудь серьезных попыток насадить свою культуру и язык на греческих территориях, то китайцы были гораздо самоуверенней. Со времен династии Хань и до наших дней китайцы редко сомневались в своем абсолютном культурном превосходстве над соседями. Один современный эксперт по китайским национальным меньшинствам говорит о «врожденном, практически интуитивном чувстве превосходства у китайцев Хань». Коммунистическая идеология, естественно, не ослабила это чувство, а как раз наоборот - ужесточила его и дала вдобавок «научное» обоснование этим древним притязаниям на превосходство. Даже в шестнадцатом веке китайцы четко отличали цивилизованный народ (себя) от «частично цивилизованных» (то есть полудиких) и «совершенно не цивилизованных» (то есть полностью диких) варваров, Марксизм-ленинизм оздоровил эти предпосылки, или скорее жаргон, на котором они выражались, путем изобретения «научно доказанных» стадий исторического развития, где китайцы чудесным образом оказались на верхней ступени, а национальные меньшинства добросовестно карабкались по их следам. Такие построения до сих пор оправдывают колонизацию и разорение земель национальных меньшинств не только в Ксиньянге или на Тибете, но и в южных районах Китая. Однако с современной точки зрения претензии китайцев на превосходство их цивилизации выглядят довольно неоднозначно, как, впрочем, и аналогичные претензии европейских империалистов. И те и другие, к примеру, ужасались похотливости «туземных» женщин - другими словами, женщин из национальных меньшинств, - а китайцы видели в отказе от ханьского обычая уродовать в детстве женские ноги неопровержимый признак культурной отсталости.
Между Римской империей и империей Хань существовал ряд важных отличий. И преобладали здесь, безусловно, различия культурные и цивилизационные. С расстояния в две тысячи лет основными элементами римской культуры видятся унаследованный от греков рационалистический и логический способ ведения споров, римский свод законов, греческий индивидуализм и экзистенциальный трагизм мироощущения и греко-римская традиция самоуправления. К этому следует добавить влияние христианства: историю жизни и воскресения Христа, веру в существование души, в ее греховность и спасение; порожденную монотеизмом догматичность мышления. Многие из этих элементов были чужды китайской конфуцианской традиции, китайскому легализму и позднейшему буддистскому влиянию на китайскую цивилизацию. Китайская традиция придерживается диаметрально противоположных взглядов на роль личности в обществе и во вселенной, на отношения между небом и землей, на формы политического устройства и проявляет меньше интереса к вере, догме и логике, уделяя соответственно больше внимания поведению и ритуалу. Без сомнения, такое сравнение выглядит чересчур «черно-белым». У людей в принципе много общего, то же самое относится и к цивилизациям, государственным системам и империям. Тем не менее различия между римской и китайской цивилизациями, кристаллизовавшимися в позднеримской и раннекитайской династических империях, были фундаментальными и остаются таковыми по сей день.
Легализм - тенденция добиваться своих целей и решать поставленные задачи исключительно в рамках и средствами существующего правопорядка.
Важные отличия можно также усмотреть на более приземленном политическом уровне, Империи тяготеют к выбору между прямым и непрямым методами правления. Во втором случае большая часть власти передается уже существующим элитам и правителям, что, естественно, ведет к большей свободе для местной культуры и методов управления. Прямое имперское правление влечет за собой назначение в регионы и на места представителей центральной власти и, следовательно, предполагает наличие достаточно многочисленной бюрократии, через которую правитель будет осуществлять свою политику. В действительности, особенно в империях прошлого, различие между прямым и непрямым методами правления было не столь очевидным, ведь в конечном счете размеры империи и ее коммуникации так или иначе обуславливают большую зависимость власти от сотрудничества местных элит. Ресурсов всегда оказывается недостаточно, чтобы содержать огромный штат оплачиваемой бюрократии, способной выполнять все государственные функции. К тому же из-за слабых коммуникаций центр все равно бы не смог ее эффективно контролировать. Среди империй прошлого китайцы ближе всех подошли к созданию такой бюрократии, однако попытки контролировать ее превратились для них в сплошной кошмар. Но хотя китайское правительство весьма зависело от сотрудничества с местными землевладельцами, правление в Китае было гораздо более прямым, централизованным и бюрократическим, чем в Риме даже в первом и втором веках, не говоря уже о более поздних временах, когда в Китае правили династии Сонг и Минь5.
