— Валлон.
Франк обернулся на голос эмира.
— Я вас догоню, — сказал он остальным.
— Я огорчен вашим отказом служить в моей армии, — заговорил Сулейман на сносном арабском. — Я здесь пробуду до рассвета, так что у вас еще есть время, чтобы изменить свое решение. В противном случае вы и грек уедете в Конью завтра. Оттуда сопровождающие доставят вас до границы с охранной грамотой.
«Это в противоположной стороне от башни, в которой спрятано евангелие», — мелькнуло в голове Валлона, и по его спине пробежали мурашки перед попыткой рискнуть.
— В сопровождающих нет нужды, — заявил он. — Мы отправимся собственным путем. Мы собирались пойти северным маршрутом и вернуться к Соленому озеру.
Сулейман покачал головой.
— Я не позволяю своим гостям путешествовать без защиты. — Он пожал плечами. — Что касается маршрута, выбирайте тот, который пожелаете.
Валлон постарался не обнаружить свою радость.
— Брат Вальтера поедет с вами?
— Нет, я и так слишком долго терпел его присутствие.
— Что мне с ним сделать?
Франк понимал, что, если он скажет «убейте его», эмир воспримет это так же непринужденно, как если бы у него попросили чашку воды.
— Позвольте нормандцу самому уехать в Константинополь. Я предоставлю ему средства для путешествия.
Не оборачиваясь, Сулейман отдал приказ. Двое подручных удалились.
— Это все? — спросил Валлон. — Я бы не хотел злоупотреблять вашим временем.
Сулейман взглянул на франка из-под наполовину прикрытых век.
— Исландская женщина.
Валлон принужденно улыбнулся. Вот в чем дело. Если эмир скажет, что не отпустит ее, возразить ему будет нечего.
— Кэйтлин? А что с ней?
— Она отправляется с вами в Константинополь?
— Если она того пожелает.
— Она еще не определилась?
— Мы с ней пока не обсуждали этот вопрос.
— Вы не обсудили планы со своей возлюбленной?
— Мы не любовники. Это была ложь с целью защитить ее.
— Я знаю. Ее служанки доносят мне каждое ее слово.
Сулейман шагнул ближе. Его голова едва доставала до плеча Валлона. Он показал пальцем на весы.
— Оставьте ее мне, и вы получите столько же.
Валлон покачал головой.
— Золотом.
Целое состояние. Валлон сглотнул.
— Я не буду принуждать женщину делать что-либо против ее воли. Если она захочет остаться, я не стану ее отговаривать. Это будет ее решение, и я не возьму никакой платы. Если она пожелает уехать, я заберу ее с собой.
Сулейман внимательно посмотрел на него и кивнул.
— Хорошо. Пусть Аллах решит.
Валлон поклонился и попятился к выходу. Сулейман жестом задержал его.
— Прежде чем мы расстанемся, расскажите, что вас сюда привело. Истинную причину. Это не деньги и не любовь к Вальтеру. Что же тогда?
Франк опустил глаза, разглядывая ковер. На нем были вытканы гвоздики и скорпионы.
— У каждого путешествия есть тайная цель.
— И какова она в вашем случае? — спросил эмир.
— Я не уверен, что сам ее понимаю.
— Когда Косьма ходатайствовал о выкупе сэра Вальтера, меня удивляло то, что высокопоставленный греческий дипломат обеспокоен освобождением нормандского наемника.
— Я не знаю. Мы встретились с Косьмой только в ту ночь, когда он умер. Мы даже толком не поговорили.
— Я установил высокую цену за освобождение Вальтера, не надеясь, что Косьма доставит выкуп. А потом, более чем через год, появляетесь вы, проделав путь с другого конца света ради спасения человека, которого вы не знаете. Чем вызвана такая суета вокруг незнатного нормандца?
— В начале… — Валлон поднял глаза, — это было наказание за совершенное мною преступление.
— Наказание?
— Искупление. Я убил свою жену и ее любовника.
Сулейман прищурился.
— Это не преступление.
— Я не сожалею о том, что убил этого мужчину. Он предавал меня и раньше, в других делах. Но жена… Убив ее, я оставил троих своих детей сиротами. И никогда больше их не увижу.
Эмир стукнул его в грудь своей булавой.
— Хороший командир никогда не сожалеет о содеянном. Если я считаю, что кто-то замышляет против меня зло, я убиваю его первым, и пусть Аллах рассудит, кто из нас прав.
— Вот поэтому вы эмир, а я всего лишь капитан.
Сулейман сильнее надавил булавой в грудь франка.
— Вальтера убил сокольник?
— Зачем ему это делать? Вальтер спас Вэланда, найдя мальчика в лесу.
— Если вы спасете волка, это не значит, что он вас полюбит. Вальтер сказал сельджукам, что сокольник завел его в болота.
— Откуда им знать? Их там не было, когда Вальтер сбился с пути.
Давление булавы вновь усилилось.
— Вальтер поклялся, что это было убийство.
— Люди часто теряют рассудок, столкнувшись лицом к лицу со смертью. Мне жаль, что Вальтер погиб. Пытаясь его спасти, мы сделали все, что было в наших силах.
Эмир перестал давить Валлону в грудь булавой.
— Это и к лучшему, что он мертв. Его поведение становилось скандальным, и я подозреваю, что он вел двойную игру с византийцами. Мне пришлось бы самому что-то предпринимать, если бы… — Сулейман закатил глаза, — если бы он не утонул в болоте.
Он развернулся и присоединился к своим генералам.
— Мое предложение в силе. У вас есть время до рассвета.
— Могу ли я кое-что спросить, ваше превосходительство?
Сулейман оглянулся через плечо.
— Сколько у вас жен?
Взгляд эмира стал рассеянным.
— Девять, по-моему. Секретарь назовет вам точную цифру.
— Одиннадцать, — сказал Фарук, указывая на выход.
Когда Валлон вернулся в их шатер, Геро подскочил от нетерпения — ему хотелось поскорее узнать новости.
— Ну что, мы можем вернуться в башню?
— Да, но с эскортом.
