То мгновение показалось Юдифи вечностью. Она видела пухлую ручонку, тянущуюся к розетке. И только надпись на проводке сказала ей об опасности. Но если бы она остановила Уриэля, то выдала бы свой секрет.
Маленькая ручка ещё двигалась к этой привлекательной игрушке, когда Юдифь отдернула Урию назад. Отвлекая внимание вопящего ребенка более привлекательной игрушкой, она убрала провода вне пределов досягаемости. Насколько она помнила, Дина тогда присутствовала, но, поскольку старшая жена ничего не сказала, Юдифь решила, что та была слишком занята своими собственными обязанностями.
— Так давно, — сказала Юдифь, в её голосе прозвучал вопрос.
— Ты была очень осторожна, — ответила Дина, — и Эфраим ничего не замечал… разве только задавался вопросом, не является ли твоя очевидная глупость формой протеста. Я его заверила в обратном.
— Вы меня защитили, — сказала Юдифь, почти обвиняюще, — И тогда, и сегодня. Почему?
— И тогда, и сегодня, и ещё дюжину раз, — ответила Дина, — Почему? Потому что ты была осторожна, потому что ты была добра к тем, кого имела основания ненавидеть, потому что я пожалела тебя. И ещё по одной причине.
Дина молчала так долго, что Юдифь подумала, что та не закончит мысль.
— И? — подтолкнула младшая жена.
— И, — странный свет блеснул в серых глазах Дины, — потому, что ты можешь оказаться той, кого Господь послал как Моисея, чтобы вывести нас из этого места к лучшей жизни.
