собой единственно возможный плацдарм для нападения на Египет из Азии. Чтобы максимально затруднить вавилонянам организацию военных походов против них, египтяне не жалели ни сил, ни средств для привлечения на свою сторону Иудеи и филистимских городов. Йеояким, обязанный фараону Нехо II своим троном, оказался верным союзником Египта и, вернувшись домой, продолжал поддерживать с ним тайные контакты. В 601 г. до н. э. Навуходоносор II предпринял свою первую попытку завоевания Египта. Однако решающее сражение с египтянами, хотя оно и оказалось очень кровопролитным, не выявило победителя, и вавилоняне, не будучи уверены в своих силах, повернули обратно. Неудачный поход Навуходоносора и обещания фараона прийти на помощь Иудее в случае надобности положили конец сомнениям Йеоякима, и он открыто отказался подчиняться Вавилону и платить ему дань. Последующие два-три года главные силы халдеев были заняты в Месопотамии, поэтому Навуходоносор II попытался расправиться с непокорной Иудеей с помощью своих палестинских и сирийских союзников, дав им в поддержку какую-то часть своей армии. Книга Царств сообщает об этом следующее: «И посылал на него (Йеоякима. —
Осада Иерусалима затянулась: сам город представлял собой хорошо укрепленную крепость, а боевой дух его защитников поддерживала уверенность, что египетская армия непременно придет на помощь. Очевидно, того же опасались и вавилоняне, поэтому Навуходоносор, чтобы ускорить падение города, лично прибыл с дополнительными войсками под стены Иерусалима. Однако и надежды иудеев, и опасения вавилонян оказались напрасными. После долгих колебаний Нехо II решил, что его армия не готова к новой войне с Вавилонией и, отказавшись идти на помощь осажденному Иерусалиму, бросил своего союзника на произвол судьбы. Йеояким, не подозревая о предательстве египтян, продолжал оборонять Иерусалим, периодически устраивая вылазки против вавилонян. Вероятно, во время одной из них он погиб, и тело его, судя по словам пророка Иеремии, попало в руки врагов и не удостоилось должного погребения: «Так сказал Господь о Йеоякиме, сыне Иосии, царе иудейском: не будут причитать по нем: „увы, брат мой!“ и „увы, сестра!“ Не станут причитать по нем: „увы, государь!“ и „увы, величие его!“ Погребен он будет погребением осла: поволокут его и бросят далеко за ворота Иерусалима» (Иер. 22:18–19).
Вместо Йеоякима придворные поспешно провозгласили царем его 18-летнего сына Йеояхина. Но положение осажденного Иерусалима ухудшалось с каждым днем, а обещанная египтянами помощь так и не приходила. Постепенно царский двор пришел к выводу, что Египет не придет на выручку Иудее. Не случайно библейский текст содержит примечательную фразу, относящуюся ко времени воцарения юного Йеояхина: «Царь Египта не выходил больше из страны своей, потому что захватил царь вавилонский от потока египетского до реки Евфрат все, что принадлежало царю египетскому» (4 Цар. 24:7). Это свидетельство о коренном изменении стратегии Египта в отношениях с Вавилонией: о переходе от наступления к обороне. Поняв, что спасения ждать больше неоткуда, царский совет счел бессмысленной дальнейшую защиту Иерусалима и, желая сохранить город и жизнь его жителям, решил пойти на добровольную капитуляцию. В марте 597 г. до н. э. молодой царь со своей семьей, придворными и военачальниками вышел навстречу вавилонянам, чтобы мирно сдать город. Так закончилось трехмесячное царствование Йеояхина в Иерусалиме и началось его безвременное пленение в Вавилоне.
Согласно книге Царств, вавилоняне увели из Иерусалима десять тысяч человек: царскую семью, придворных сановников, воинов, ремесленников, самых богатых и знатных горожан. Большинство из них, семь тысяч, составляли отборные воины и примерно тысячу — ремесленники и кузнецы. Не ограничившись этим, Навуходоносор «вывез оттуда все сокровища дома Господня и сокровища дома царского… И царь вавилонский сделал царем вместо него (Йеояхина. —
Обращает на себя внимание то, что о всех четырех царях после Иосии — Йеоахазе, Йеоякиме, Йеояхине и Цидкии — библейские источники отзываются весьма нелестно, поскольку все они «делали неугодное в очах Господа». На языке носителей традиции это означало, что они не были последовательными яхвистами, допускали и даже поддерживали служение языческим культам. Целая череда «неугодных» царей свидетельствует о потере ааронидами контроля над царской властью. Правда, значение данного обстоятельства вряд ли стоит преувеличивать. В последние два десятилетия перед падением Иерусалима аарониды, преодолев прежние разногласия, нашли общий язык со своими противниками — иудейскими аристократами, связанными с традиционными ханаанскими культами и их жречеством. Книга Паралипоменон содержит на этот счет очень интересное признание, подтверждающее факт примирения двух враждебных партий: «Да и все начальствующие над священниками и над народом много грешили, подражая всем мерзостям язычников, и осквернили дом Господа, который Он освятил в Иерусалиме» (2 Пар. 36:14). В последние годы существования Южного царства борьба шла уже не столько между яхвистами и язычниками, сколько между проегипетской и провавилонской партиями. В конце VII — начале VI в. до н. э. Иудея снова оказалась «между молотом и наковальней» — между набиравшей силу Нововавилонской империей и Египтом, который, временно укрепившись при фараонах саисской династии, стал претендовать на господство в Палестине, Финикии и южной Сирии.
Судьба страны и ее благополучие зависели от правильного выбора наиболее сильной стороны, но сделать его было непросто. В 609–605 гг. до н. э., когда фараон Нехо II безраздельно властвовал над всем сиро-палестинским регионом, преимущество Египта казалось бесспорным. Однако после битвы под Кархемишем в 605 г., когда вавилоняне сокрушили египтян и отобрали у них все спорные территории, более сильной стороной стала Вавилония. Затем неудачная попытка завоевания Египта, предпринятая Навуходоносором II в 601 г., восстановила некоторое равновесие сил между двумя державами. В Иерусалиме предпочитали ориентироваться на Египет, который был ближе не только в территориальном отношении, но также и в историческом, культурном и экономическом, и связи с ним были в то время куда прочнее, чем с Вавилоном. К тому же среди сановников фараона и наемников его армии находилось немало выходцев из Иудеи и бывшего Израильского царства, что еще больше связывало две страны. Вероятно, и размер дани, которую запрашивали египтяне, был существенно меньше того, что требовали для себя вавилоняне. Но главное, Египет обещал военную помощь в случае нападения вавилонян на Иудею. Все эти факторы привели к тому, что проегипетская партия в Иерусалиме стала явно доминировать над провавилонской. Оба иудейских царя — Йеояким и Цидкия, — правивших последние два десятилетия (609–587 гг. до н. э.) перед падением Иерусалима, являлись приверженцами Египта. Политика первого могла объясняться тем, что он был обязан египтянам своим престолом, но проегипетская ориентация второго, которого посадили на трон уже вавилоняне, говорит о безусловной заинтересованности Иудеи в союзе с Египтом.
Раскол на проегипетскую и провавилонскую партии затронул все политические группы Иудеи, боровшиеся за власть; не избежали этого аарониды и левиты. Из книги пророка Иеремии известно, что помощник первосвященника иерусалимского Храма Цефания, главный смотритель Храма Пашхур, высокопоставленный священник Шемая из Нэхэлама, ушедший вместе с царем Йеояхином в первое вавилонское изгнание, — все они были настроены против халдейского Вавилона. Известные в то время яхвистские пророки — Ханания из Гивона, а также Ахав и Цидкияху — проповедовали скорый конец власти халдеев и возвращение изгнанников из Вавилона. Они рассчитывали на то, что Египет совместно с Мидией и Эламом очень скоро сокрушит военную мощь халдеев и, сея подобные иллюзии, фактически подталкивали народ к неповиновению и к конфронтации с новой империей.
Другой, провавилонский, лагерь представляли пророк Иеремия из Анатота, пророк Урия из Кирьят-