плакаться к друзьям. Но пройдя уроки борьбы с психологическим вампиризмом, я спокойно вышел из кабинета и напечатал две бумаги. Одна была рапортом на имя главного врача больницы, в котором указывалось, что наше отделение не имеет возможности посылать врачей на дежурство на автобусной остановке, ибо они должны находиться у постели больного, а не дежурить на остановках. Под рапортом было предусмотрено две подписи: моя и моего начальника. Другая бумага была графиком дежурства. С этими бумагами я вошел в кабинет начальника и сказал следующее:
«Я был в профкоме и парткоме. Они разделяют ваше возмущение и попросили подготовить соответствующие рапорта из подразделений. Они отправят их в райком партии, откуда пришло распоряжение, и надеются, что оно будет отменено». Естественно, ни в какой партком я не ходил. Я подал рапорт. Он долго его изучал за столом, потом подошел к окну, поправил галстук и сказал: «Что будем делать?» Я спокойно ответил: «Надо быть принципиальными. Это не дело, когда врачи дежурят на остановках. Подпишите рапорт, и мы передадим его в партком». — «Но ведь они ни при чем, — услышал я в ответ, — ведь их заставляют. Что же делать?» — «Может быть, подпишете график дежурств, да и дело с концом», — сказал я, протягивая ему заранее приготовленный график. Подписывал он его, находясь, по-моему, в состоянии слегка измененного сознания».
У Синей Бороды-подчиненного
