Феликсом! Вы самый заурядный цыплячий хапуга!
Какой тут поднялся переполох! Все вскочили, не зная, за что хвататься. Кот Феликс, совершенно вне себя, взвыл каким-то некошачьим голосом:
— Докажите, если можете! Докажите, что это я съел ваших цыплят…
— Докажу немедля! — взвизгнул граф. — Доказательства у меня в кармане!
И с этими словами он вытащил из кармана два кошачьих волоска.
— Вот доказательства! Этот волос я нашел в курятнике, на месте совершенного преступления, — он был еще запятнан кровью невинной жертвы. А этот второй волос должен быть вам памятен, мерзавец! Сеньора Эмилия собственными ручками выдрала его из вашей морды! Вот мои доказательства. Кто хочет, может, пожалуйста, обозреть оба волоса с помощью бинокля донны Бенты. Они абсолютно идентичны! — Граф особенно громко выкрикнул это ученое слово. — Идентичны даже по запаху. Оба пахнут котом- вором!..
Доказательства были ошеломляюще неоспоримы. Тетушка Настасия, схватив в руки метлу, с яростью ягуара двинулась на самозванца. Бандит вскочил на подоконник, выскочил в окно и исчез в ночной темноте, зловеще мяукая.
— Браво! Да здравствует граф! — закричали все хором. — Браво! Браво!..
Тут все принялись поздравлять графа, обнимать, целовать… Даже Эмилия, хотя очень стеснялась, но все-таки набралась храбрости и неловко поцеловала графа в голову. Донна Бента взяла слово:
— Вот видите, как мы были несправедливы к нашему бедному графу только потому, что он заплесневел и стал такой некрасивый. События сегодняшнего вечера окончательно доказали, что он настоящий ученый и его наука может принести пользу. Мы должны гордиться тем, что у нас в доме есть такой мудрец. С этого момента я сама буду о нем заботиться. Я вылечу его от плесени и назначу управляющим нашим хозяйством.
Часы пробили десять, и, пока дети укладывались, донна Бента взяла графа и спрятала на своей полке с книгами, между «Арифметикой» и «Алгеброй».
Часть 4
Волшебная палочка
Глава 1
Приготовления
Донна Бента как раз учила Педриньо обрезать ногти на правой руке, когда Эмилия просунулась в дверь. Педриньо бросил на нее взгляд, означавший: «Какие новости?»
— Носишка зовет! — ответила Эмилия так тихонько, что донна Бента не слыхала.
— «Зачем?» — спросил Педриньо опять взглядом.
— Надо помочь ей убраться к приему гостей.
На этот раз донна Бента услыхала слово «убраться» и, сдвинув очки на лоб, спросила:
— Что это еще за уборка, Педриньо?
— Ничего особенного, бабушка. Просто мы позвали в гости наших друзей из Страны Сказок.
— Хорошо, иди, — сказала донна Бента, обрезав последний ноготь на правой руке Педриньо. — Только, прежде чем гостей принимать, пойдика вымой лицо. Ты, видать, поел плодов манго, и у тебя остались огромные желтые усы.
— Так это ж нарочно, бабушка, — выдумал Педриньо, — я хочу быть представлен гостям как Принц Манговый Ус!..
Когда Педриньо вошел в комнату Носишки, уборка была в самом разгаре.
— А приглашенья-то ты не забыла разослать?
— Ну конечно, не забыла. Я послала с тем колибри, который каждый день прилетает на наш розовый куст. Я подошла к нему и спросила: «Читать умеешь?» — «Умею!» — ответил этот умница. «Тогда возьми вот письма в клювик и разнеси по адресам». Он взял письма и — црхх! — вспорхнул и улетел.
— А кого ты пригласила?
— Да всех, про кого мы читали в сказках: Золушку, Белоснежку, Мальчика-с-пальчик… ну буквально всех!
— А Аладдина с волшебной лампой не пропустила?
— Конечно же, нет. И Аладдина, и Кота в Сапогах. Даже Синюю Бороду пригласила.
Педриньо был недоволен:
— Это чудовище? Зачем? Бабушка умрет со страху!
— Да нет же, ничего, — успокоительно сказала Носишка. — Я ему послала очень сухое приглашение, думаю, не придет. А даже если придет, мы у него перед носом дверь захлопнем, и все. Мне, понимаешь, хотелось посмотреть, очень уж синяя у него борода или это люди преувеличивают…
— Возможно, что преувеличивают, — сказал Педриньо. Решили распределить обязанности на время праздника. Графа подвесили на веревочке к оконной раме, чтоб он наблюдал за дорогой с помощью бинокля донны Бенты.
— Как увидите вдалеке облако пыли, сообщите. А я пойду поищу Рабико.
Маркиз явился неохотно, так как ему пришлось прервать еду; пятачок его еще был вымазан в маниоковой каше, и он спешно что-то по пути дожевывал. Педриньо завязал ему на хвосте большой красный бант, а на уши подвесил сережки из плодов арахиса.
— Станешь у двери, понял, маркиз? И будешь принимать гостей. Как услышишь, что стучатся, спроси: «Кто?», открой и объяви: сеньор такой-то или сеньора такая-то. Понял? И веди себя, пожалуйста, прилично, а главное, своих сережек не съешь по ошибке…
Эмилия так яростно подметала пол кисточкой от клея, что Носишка вмешалась:
— Хватит, Эмилия! Ты так пол продырявишь. Пойди умойся и надень свое платье травяного цвета с апельсиновыми разводами. И отдохни. Ты сегодня что-то бледная.
Кукла гордо выпрямилась и — топ-топ-топ — затопала одеваться. Как только она вышла, граф закачался на веревочке и, не отнимая от глаз бинокля, нацеленного на дорогу, произнес сиплым голосом мудреца:
— Я вижу вдалеке облако пыли!
— Да нет еще, граф. Рано еще. Сначала мы будем завтракать, а после завтрака вы начинайте видеть пыль, понятно, сеньор?
Утренний кофе пили залпом. Заметив эту поспешность, донна Бента спросила:
— Какая сегодня готовится игра, Носишка?
— Совсем не игра, бабушка. Будет самый настоящий праздник, вот увидишь. И гости все принцы, и принцессы, и феи…
— Прекрасно, — сказала донна Бента, — только вот что: мне нужно написать моей дочери Антонике, так что очень уж не шумите. Дайте мне посидеть спокойно.
— Ладно, бабушка, не будем, но ты должна хоть одним глазком взглянуть на праздник, хорошо? Хоть в замочную скважину. Как услышишь, что кричат «ура», хлопают в ладоши и громко поют боевой гимн индейцев…
На лице донны Бенты изобразилось отчаяние… Вернувшись в комнату, предназначенную для приема гостей, Носишка крикнула графу:
— Теперь начинайте видеть пыль!
Бедный мудрец, который задремал было, опустив голову на бинокль, проснулся и, глядя на дорогу,
