— О Доналд, неужели же ты так и бросишь меня на произвол судьбы? — завыл Дэви, подойдя к дереву, на верхушке которого продолжал сидеть его товарищ. — Доналд, Доналд, помоги же мне! — Он взвыл, как малый ребенок, тщетно стараясь охватить окровавленными руками скользкий ствол дерева.
Но Доналд не отрывал взора от реки, и вдруг послышался его голос, полный невыразимого отчаяния и ужаса:
— Господь всемогущий! Идет… идет… на нас идет!
Стоя по-прежнему по колени в воде, люди из Минука, Малыш из Монтаны и полисмен воздали руки к небу и звучнее прежнего запели страшный «Боевой Гимн Республики», но голоса их скоро потонули в надвинувшемся на них грохоте.
И тут Доналд стал свидетелем того, чего не может видеть человек — и остаться затем в живых. Великая белая стена поднялась в воздух и всей своей тяжестью упала на остров. Деревья, собаки, люди были снесены так, словно рука Господа Бога вытерла пыль с чистого лица земли. Это Доналд еще успел увидеть, а через мгновение он покачнулся на своем воздушном насесте и провалился в ледяной ад.
КОММЕНТАРИИ
Порой заглавие литературного произведения может многое объяснить. Джон Ячменное Зерно у древних британцев (шотландцев и ирландцев) — фольклорный персонаж, не брезгующий спиртными возлияниями. А поскольку пиво приготавливалось из ячменного солода, его имя стало своеобразной персонификацией всякого алкоголизма. У поэта Р. Бёрнса есть даже поэма с одноименным названием. Более того, «Джон Ячменное Зерно» стал синонимом алкогольного опьянения, вроде нашего Зеленого Змия.
Повесть Лондона автобиографична, по жанру похожа на исповедь, как сам он в этом признавался. Одновременно она ставит перед обществом и жгучую социальную проблему — вреда едва ли не всеобщего мужского (тогда еще это было привилегией сильного пола) пьянства. И вместо того, чтобы читать скучную мораль, Джек Лондон, который никогда не писал книг в мрачной тональности, в достаточно живой и увлекательной форме рассказывает о себе, о своих встречах и взаимоотношениях с Ячменным Зерном, едва не стоивших ему жизни, а может, и побудивших покинуть этот мир. Это впечатляет и воспитывает больше и сильнее, чем любые антиалкогольные проповеди.
Автор на уровне повествования прибегает к феномену двойничества. Это еще и выигрышный литературный прием. Джон Ячменное Зерно — некая ипостась раздвоенной личности, практически — психопатология и признак всякого настоящего алкоголика. В данном случае автор-рассказчик как бы воссоздает свой собственный раздвоенный и представленный двумя взаимодействующими друг с другом сознаниями и персонажами художественный мир. А поскольку у них сюжет как бы общий, то каждый из этих литературных образов пытается его повернуть в свою сторону, повлиять на ход событий, представить свою логику ожидаемых действий и состояний и убедить человека поступать в соответствии с нею… Здесь советы и рассуждения Джона Ячменного Зерна именуются Белой Логикой, порожденной белой горячкой и ведущей к гибели общего действующего лица.
Сквозь призму отравленного алкоголем сознания читателю предлагается рассмотреть практически все жизненные ценности человека — любовь, общественную деятельность, выборы, демократию, положение женщины и семьи, литературное творчество, здоровье человека и т. д.
Ведь население стран заметно стало убывать после того, как разрешили самогоноварение и «производство» «палёной» водки — похлеще суррогатного вина. Проблема Джона и Зеленого Змия остается по сей день неразрешенной.
1
Имбирный напиток вроде кваса
2
Имеется в виду Авраам Линкольн.
3
Тодди — горячий пунш из виски, воды и сахара.
4
Криб — своеобразная карточная игра.
