Толковая Библия. Том 5

11. Я воззвал орла от востока, из дальней страны, исполнителя определения Моего. Я сказал, и приведу это в исполнение; предначертал, и сделаю.

Я воззвал орла от Востока, из дальней страны... Если перед этим пророк хотел тронуть сердца слушателей воспоминанием о прошлом, то теперь он хочет поразить их предсказанием о будущем, предсказанием, хотя и не новым, ко настолько важным и серьезным, что пророк часто обращается к нему в подобных случаях, как к самому вескому аргументу. Под образом 'орла', воздвигнутого Богом от Востока, для осуществления Его промыслительных планов, как это видно из контекста (40:2,25}, понимается Кир, названный так или за быстроту и силу своих походов, или же за то, что он имел изображение орла на своих знаменах, о чем говорил и Ксенофонт (Киропед. VIII, 1,4).

12. в) к людям 'жестоковыйным'

12. Послушайте Меня, жестокие сердцем, далекие от правды:

В двух последних стихах данной главы дано заключительное обращение к людям, окончательно огрубевшим, до слуха которых доступ пророческому слову особенно затруднителен, почему он и подходит к ним лишь в конце всего, после двух предшествовавших обращений, сначала к 'остатку' (implicite — лучшей части) дома Иэраилева (3 ст.), затем к 'отступникам', т.е. хотя и большей, но худшей его части (8 ст.).

Жестокие сердцем, далекие от правды... Хотя под 'жестокими сердцем' Священное Писание обыкновенно разумеет весь 'жестоковыйный' Израиль, не уверовавший в Мессию, несмотря на все данные ему благодеяния и чудеса (Иез. 2:6[833]; 3:7; Ис. 50:2; 45:2), однако, по ходу мыслей автора, в данном случае мы должны видеть не весь Израиль, а его наиболее безнадежную часть.

В обличительно-увещательной речи пророка есть своя градация и это — высший и последний член данной градации, т.е. не обыкновенные иудеи, а наиболее закоренелые из них, в частности, напр., их книжники и первосвященники, которые и сами не входят в Царство Небесное и других, хотящих войти в него, не пускают (Мф. 23:13[834]). Они названы также еще и далекими от 'правды;' под 'правдой' же, на языке Библии, обычно разумеется Тот, Кто сказал впоследствии о Себе: 'Аз есмь путь, истина и живот' (Ин. 14:6), Его решения, Его праведные суды. Более частный смысл этой 'правды' раскрывается в следующем стихе.

13. Я приблизил правду Мою, она не далеко, и спасение Мое не замедлит; и дам Сиону спасение, Израилю славу Мою.

Я приблизил правду Мою, она недалеко, и спасение Мое не замедлит... Под приближенной Богом 'правдой' здесь разумеется, ближайшим образом, то спасение народа Божия из вавилонского плена, которое является отправным пунктом всех речей пророка. Но, как всюду, так и в данном случае, это ближайшее историческое событие имеет и соответствующее аллегорическое значение, служа прообразом того духовного спасения, о котором говорится дальше.

…и дам Сиону спасение, Израилю — славу Мою. По терминологии пророка Исаии, слово 'Сион' имеет довольно определенный смысл, — указывает на центр будущего, восстановленного и духовно-обновленного Израиля, имеющего возникнуть уже по пришествии Мессии (1:26-27; 29:1; 38:11; 40:10; 62:1 и др.). А так как, по слову апостола, это спасение придет 'от Иудеев' (Ин. 4:22[835]), т.е. чрез посредство сего богоизбранного племени, то оно, конечно, послужит и в прославление его истинных сынов, как отметил это и Симеон Богоприимец в заключительных словах своей молитвы: 'свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля. ' (Лк. 2:32).

Глава 47 1. Падение гордого Вавилона

Настоящая глава является непосредственным продолжением предыдущей: в той говорилось о низвержении божества Вавилона, в этой идет речь о падении самого города. Но подобно тому, как в предшествующей главе божества Вавилона брались не столько сами по себе, сколько как символизация всего язычества, так и здесь город Вавилон — гордая столица мировой монархии — берется, очевидно, как тип всего древнего языческого мира, стоящего на пороге серьезной исторической катастрофы. Потому и здесь, также как и раньше, мы не должны проявлять к библейскому тексту всех требований придирчивой исторической критики, твердо помня, что мы в данном случае имеем дело не столько с конкретно-историческим, сколько с отвлеченно-типологическим пророчеством.

1. Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле: престола нет, дочь Халдеев, и вперед не будут называть тебя нежною и роскошною.

1-3. В образных чертах, вполне отвечающих восточным обычаям и нравам, описывается состояние крайнего позора и унижения, которому имеет вскоре подвергнуться гордый Вавилон, очевидно, при завоевании его Киром.

Сойди и сядь в прах, девица, дочь Вавилона... дочь Халдеев... Город Вавилон в Библии нередко олицетворяется под видом знатной женщины, или царственной дочери, заслужившей за свое нечестие позор проклятия. 'Дщи Вавилоня окаянная' —взывает в своем известном псалме еще Псалмопевец 136:8}. (В русском переводе: Дочь Вавилона, опустошительница. По-славянски более выразительно. Прим. ред.) Впрочем, следует оговориться, что образ жены, или дочери, вообще, один из самых употребительных в Библии, для обозначения какой-либо нации, или ее центра; отсюда — 'дщерь Сиона', 'дочь Сидона', 'дщи Иерусалима', 'дочь Моава', и пр. и пр. (Ис. 1:8[836]; 23:12[837]; 4 Цар.19:21[838]; 16:2[839]; Зах 9:9[840] и др.). Нисхождение с высоты и сидение во прахе, на языке Священного Писания, означает скорбь и позор, как это нам известно из истории Иова (2:8) и из многих других примеров (Втор 28:56[841]; Иер. 13:18[842]; 48:18 и пр.). Здесь оно особенно резко подчеркивает контраст в положении Вавилона, то сидевшего наверху могущества и славы, то спустившегося на самый низ, на придорожную пыль.

И вперед не будут называть тебя нежною и роскошною. О роскоши и неге