6. и родителями, убивавшими беспомощные души, - Ты восхотел погубить их руками отцов наших,
4–6. Причину Божественного гнева и постигших хананеев наказаний писатель указывает не в безнравственных поступках, а в суевериях и извращениях религиозного чувства. Под «делами волхвования» разумеются разного рода суеверные обряды, связанные с языческим идолослужением: колдовство, заклинание мертвых, против чего неоднократно предостерегал евреев Моисей пред вступлением их в ханаанскую землю. (Исх XXII: 18 [ 462 ]; Втор XVIII: 9–14, 19 [ 463 ]). По мысли писателя, суеверия эти тем опасны, что они бывают причиной неверия (см. XVIII: 13 ). После суеверий писатель подробно останавливается на человеческих жертвах. Чаще всего в жертву приносились дети, иногда даже самими родителями, за это писатель называет хананеев «безжалостными убийцами детей» и говорит «о родителях, убивших беспомощные души». О человеческих жертвах у хананеев есть свидетельство и в других местах Св. Писания: Лев XVIII: 21 [ 464 ]; Втор XII: 31 [ 465 ]; XVIII: 10 [ 466 ]; Пс CV: 37–38 [ 467 ]; Иез XVI: 20 [ 468 ]. Свидетельствуют о них и древние историки: Диодор Сиц. XX, 14, Плутарх De superst с. 12, Лактанций I, 21, Евсевий Ргаер. evang 4, 16. Одна только подробность, о которой говорит писатель, не засвидетельствована историей, именно, что хананеи «на жертвенных пирах в тайных собраниях пожирали внутренности человеческой плоти и крови». Можно думать, что такое обвинение возвело на них более позднее иудейское предание, руководясь национальной враждой к язычникам. Писатель нашей книги, не проверяя, взял это предание для того, чтобы им усилить свою мысль о противоестественности человеческих жертв.
7. дабы земля, драгоценнейшая всех у Тебя, приняла достойное население чад Божиих.
7. Своими тяжкими грехами хананеи оскверняли ту землю, на которой жили, которая была «святою» и «драгоценнейшею всех у Бога». Божия земля должна была принять «достойное население чад Божиих» . В этом - причина, почему Бог «восхотел погубить их (хананеев) руками отцов» еврейского народа.
8. Но и их, как людей, Ты щадил, послав предтечами воинства Твоего шершней, дабы они мало- помалу истребляли их.
8. Милость Божия в наказании хананеев проявилась в том, что Бог наказывал их «мало-помалу» «давая место покаянию» (10 ст.). Для этого он прежде «воинства Его», т. е. израильского народа, шедшего во главе с Ковчегом Завета, послал шершней. О постепенном истреблении жителей Ханаана говорится и в книгах Моисея (Исх XXIII: 30[ 468a ]), но там для этого указывается другая сравнительно с нашим местом (см. 10 и 19 ст. ) цель, именно: чтобы земля не одичала и не сделалась необитаемой. Говоря о шершнях, писатель имел в виду, вероятно, Исх XXIII: 28 [ 469 ]; Втор VII: 20 [ 470 ]; Нав XXIV: 12 [ 471 ].
9. Хотя не невозможно было Тебе войною покорить нечестивых праведным, или истребить их страшными зверями, или грозным словом в один раз;
9. Ср. XI: 18–21 ст.
10. но Ты, мало-помалу наказывая их, давал место покаянию, зная, однако, что племя их негодное и зло их врожденное, и помышление их не изменится вовеки.
10. Усиливая мысль о Божественном снисхождении, писатель говорит, что Бог давал хананеям возможность и побуждение к покаянию несмотря на то, что наперед видел их нераскаянность.
«…племя их негодное…» - имеется в виду или происхождение вообще от нечестивых предков, или же происхождение хананеев от Ханаана, внука Ноя (Быт X: 15–16 [ 472 ]). Путем естественной передачи греховных наклонностей и в силу худого влияния примера зло укоренилось в хананеях, с ним уже они рождались: «зло их врожденное» . Этим объясняется их нераскаянность: «помышления их не изменятся вовеки» .
11. Ибо семя их было проклятое от начала, и не из опасения перед кем-либо Ты допускал безнаказанность грехов их.
11. «…семя их было проклятое от начала…» Писатель разумеет здесь, вероятно, то проклятие, которое изречено было Ноем на Ханаана и его потомство. (Быт IX: 25 [ 473 ]). Таким образом, евреи, истребляя и порабощая хананеев, исполняли божественное предопределение о них, открытое людям еще в древнейшие времена. Такую медлительность суда Божия над хананеями и продолжавшуюся «безнаказанность грехов их» ни в каком случае нельзя объяснить тем, что Бог допускал это «из опасения перед кем-либо» , ибо Бог ни от кого не зависит и ничем не ограничен. Эту мысль писатель раскрывает подробно со 2-ой половины 11 ст. до 18-го.
12. Ибо кто скажет: «что Ты сделал?» - или кто противостанет суду Твоему? и кто обвинит Тебя в погублении народов, которых Ты сотворил? Или какой защитник придет к Тебе с ходатайством за неправедных людей?
12. Бог не имеет нужды казаться пред кем-либо милостивым; немедленно, в одно мгновение Он может обнаружить свою карающую десницу и никто не противостанет суду Его даже простым вопросом: «что Ты сделал?» , ибо Он Творец погубляемых Им народов. Мысль о беспредельной власти Божией над всем сотворенным выражена в данном месте в форме ряда вопросов, как и в других местах Св. Писания: XI: 22 ; Ис XLV: 9 [ 474 ]; Дан IV: 32 [ 475 ]; Иов IX: 12 [ 476 ]; Рим IX: 20 [ 477 ].
13. Ибо, кроме Тебя нет Бога, который имеет попечение о всех, чтобы доказывать Тебе, что Ты несправедливо судил.
14. Ни царь, ни властелин не в состоянии явиться к Тебе на глаза за тех, которых Ты погубил.
13–14. Высказанная в 12 ст. мысль о том что Бог ни пред кем не ответствен, в 13 и 14 ст. определяется ближе. Безответственность суда Божия основывается на Его бесконечной любви ко всему сотворенному. Поэтому судить действия Божии над тварью могло бы только подобное Ему существо, со всеобъемлющей любовью, между тем «кроме Тебя нет Бога, который имеет попечение о всех, чтобы доказывать Тебе, что Ты несправедливо судил» . Тем более из людей, какое бы высокое положение они не занимали, никто не осмелится противостать Твоему суду, хотя бы в форме «ходатайства» (12 ст.) «за тех, которых Ты погубил» (14 ст.).
15. Будучи праведен, Ты всем управляешь праведно, почитая не свойственным Твоей силе осудить того, кто не заслуживает наказания.
16. Ибо сила Твоя есть начало правды, и то самое, что Ты господствуешь над всеми, располагает Тебя щадить всех.
15–16. Высказанная выше мысль об абсолютной неограниченности и безответственности силы Божией в ее действиях в мире человеческом могла зародить в читателе опасение, как бы карающая десница Божия не стала поражать совершенно невинных. Чтобы предотвратить это опасение писатель в 15–16 ст. говорит о Божественном правосудии и Божественном милосердии, которые утверждаются именно на беспредельном Божием всемогуществе. Люди чаще всего делают другим несправедливость из чувства опасения пред ними и сознания своей слабости; у всемогущей же силы Божией не может быть этого мотива
