Бал был бел

но отражаться зачем?

2007

«Сплошь и рядом говорю сгоряча…»

Сплошь и рядом говорю сгоряча.
Вот, пожалуйста, хандрой обуян,
я обидел моего палача —
я сказал ему, что он грубиян.
Понимаете, несдержанный нрав
у меня ещё с младенческих пор.
Объясниться бы, сказать, что неправ.
Поздно, батенька, пора под топор.

2007

«За что её мы судим, ваша честь?»

За что её мы судим, ваша честь?
За то ли, что любовью воспылала
и не смогла, наивная, учесть,
насколько хрупки интеллектуалы?
Прижав его к колонне животом,
расстёгивая пуговки, она там
такого натворила, что потом
остолбенел патологоанатом.
И пусть интеллигент как таковой
весьма не одобряется народом —
куда страшнее то, что ненароком
случается по страсти роковой.

2006

«Ощущаю протест…»

Ощущаю протест,
не въезжаю в упор,
то есть напрочь и начисто:
если мир — это текст,
то каков же забор,
на котором он значится?

2006

Паломник

Кириллу Еськову[6]

Брошу всё, немного похудею
и отправлюсь в дальние места,
где когда-то злые иудеи
заказали римлянам Христа.
Возле храма старого побуду,
вспоминая древний детектив,
где конкретно кинули Иуду,
смехотворно мало заплатив.
И в церковном пении услышу,
глубоко вникая в тропари[7]:
«Сё обрёл ты истину и крышу,
только беспредела не твори!»

2004

«Для меня разделяются люди…»

Для меня разделяются люди
не по званию, не по лицу:
продаёшь — уподоблю Иуде,
создаёшь — уподоблю Творцу.
И, как следствие, Искариоту
поклониться готов у крыльца,
если только возьмёт на работу