друзей. В это время произошло одно событие, сыгравшее в его жизни большую роль. Вот что спустя много лет рассказывает об этом сам Гарибальди: «Я никогда не помышлял о браке и считал себя неспособным к нему вследствие независимости своего характера и склонности к жизни, полной приключений. Иметь жену, детей — это казалось мне совершенно неуместным для человека, который посвятил всю жизнь борьбе за осуществление своих идей, борьбе, делающей невозможным душевный покой, необходимый для отца семейства. Судьба решила иначе. Потеряв Карнилью, Эдоардо Мутру и других своих сверстников, я остался совершенно одинок. Мне, казалось, что я один в целом мире!.. Мне нужна была подруга. Именно подруга, так как я всегда считал, что женщина — это совершеннейшее из существ. Что бы там ни говорили, именно среди них бесконечно легче найти любящее сердце. Обуреваемый такими печальными мыслями, я с кормы «Итапарики» глядел на берег. Невдалеке высился холм Морро делла Барра (на правом берегу устья Лагуны). Я увидал у его подножия нескольких женщин, занятых работой по хозяйству. Особенно понравилась мне одна из них, молодая. Я велел причалить к берегу и, высадившись, направился к дому, где жила эта женщина. У дверей дома я увидал человека, который пригласил меня войти — выпить чашку кофе. Войдя, я увидел ту, которая мне так понравилась. Это была Анита (впоследствии мать моих детей). Несколько мгновений мы стояли неподвижно, молча вглядываясь друг в друга. Затем я поклонился и сказал (я плохо говорил по-португальски и произносил слова с итальянским акцентом): «Ты будешь моей!» Я завязал узел, который могла разорвать одна только смерть!»
В таких выражениях Гарибальди повествует о своей первой встрече с самым лучшим, самым преданным другом, женой и боевым товарищем Анитой Рибейра. В дальнейшем жизнь этой смелой и страстной женщины, с первой же встречи полюбившей Гарибальди, без колебаний бросившей ради него отца, друзей, родной дом, тесно переплелась с его героической жизнью.
Анита была красивой женщиной, с большими черными глазами на удлиненном смуглом лице. В детстве она часто сопровождала отца на охоту и рыбную ловлю, всегда скакала бок о бок с ним на коне, ловкая, отважная дочь степей.
Юная Анита последовала за Гарибальди и вскоре приняла участие в первом же морском сражении. Оба они находились на борту одного корабля. Видя, что соседнее судно дало течь и пушка его сбита выстрелом, Гарибальди стал умолять Аниту отправиться в лодке на берег. Она рассмеялась и с карабином в руках продолжала обходить судно, ободряя сражающихся и упрекая трусов. Вдруг вражеское ядро ударило в палубу: несколько человек упало, в том числе и Анита. Двоих убило, но она не была даже ранена. Опасаясь за ее жизнь, Гарибальди потребовал, чтобы она немедленно спустилась в трюм. «Хорошо», — ответила Анита. Но через несколько минут вернулась, с торжеством ведя за собой трех спрятавшихся в трюме матросов.
В дальнейшем Гарибальди уже не просил Аниту «беречь себя». В бою у Лагуны, когда Гарибальди с тремя судами отражал натиск имперской флотилии из двадцати двух судов, Анита, не обращая внимания на рвущиеся поблизости снаряды, бесстрашно подносила к пушке горящий фитиль. Почти все суда республиканцев были разбиты и выведены из строя.
Палубы их покрылись убитыми и ранеными. В эту трудную минуту Гарибальди приказал Аните организовать высадку людей на сушу и перевозку боеприпасов. Сам же он, оставшись один на полуразрушенном корабле, продолжал стрелять из пушки и только после высадки всего экипажа покинул судно. За это время Анита успела раз двадцать проехать взад и вперед, стоя на корме барки и громким голосом отдавая приказания.
Армия республики Риу Гранди терпела ряд неудач из-за нерешительности и неумелой стратегии президента Бенто Гонзалеса. Республиканцы вынуждены были оставить Таквари, отступить к Сан Леопольдо и Сеттембрине. Затем пришлось предпринять и общее отступление, крайне трудное и продолжительное — сквозь дебри девственного леса («сельвы»).
«Этот лес, величайший в мире, — пишет Гарибальди, — тянется от берегов Ла-Платы к берегам Амазонки и покрывает склоны Серра ду Эспиньясо на колоссальном протяжении». Отступившим приходилось пробиваться через густые лианы, обвивавшие огромные стволы сосен. Приходилось прокладывать дорогу среди опасных топей, образованных многими слоями разложившихся трав и мхов, гнилых листьев и обломков тростника «таквари». Лишь на пятый день удалось отыскать «пикаду» — искусственную просеку в девственном лесу — и добраться через нее до полей Лажес.
Анита, в то время беременная, не желала покидать мужа и героически сражалась рядом с ним. Незадолго до отступления Гарибальди поручил ей организовать доставку боеприпасов. Выполнив поручение, Анита возвращалась с несколькими бойцами к месту боя. Внезапно неприятельский отряд перерезал им путь и открыл огонь. Окруженная врагами, Анита храбро дралась до той минуты, пока не пал ее конь, сраженный пулей. Ее схватили и привели к командиру отряда. Анита держалась гордо, говорила презрительно и насмешливо. Но когда один из ее конвоиров сказал, что Гарибальди убит, Аните пришлось смириться: она стала просить разрешения разыскать тело своего мужа и целый день бродила среди трупов. Поиски оказались безуспешными, и в сердце ее затеплилась надежда: значит, он жив! Тогда Анита решила бежать. Ночью она незаметно покинула вражеский лагерь и спряталась в одной из хижин соседней деревни. Но куда идти? Она решила двинуться по направлению к Лажес, куда, как ей было известно, отступили республиканцы.
Поймав в степи неукрощенного жеребца, Анита с огромным трудом заставила его повиноваться своей воле. Началась дикая скачка, без отдыха, по горам и лесам. Через бурные потоки, разбухшие от дождей, Анита переправлялась на коне, крепко вцепившись руками в его гриву.
После восьми дней, в течение которых Анита питалась только дикорастущими плодами и незрелыми кофейными зернами, она добралась, наконец, до Лажес и, безгранично счастливая, упала в объятия своего Джузеппе.
С этого момента и до переезда в Монтевидео Анита уже не разлучалась с мужем. 16 сентября 1840 года она родила своего первенца Менотти в бедной хижине Мустарды, близ Сан Симона.
Беззаветная любовь к своему «Жозе» (как она называла Гарибальди по-португальски) совершенно переродила юную полудикую бразилианку. Чтобы не разлучаться с мужем, она научилась владеть мушкетом, как заправский солдат. Вскоре она стала делать перевязки и лечить раны не хуже опытной сестры милосердия. Она ставила паруса и боролась с бурей, как старый моряк. Эта храбрая, терпеливая женщина проводила целые ночи верхом на коне, перенося в походе множество тяжелых лишений, и в такой обстановке сумела выкормить и воспитать троих детей!
Дела республиканцев с каждым днем становились все хуже. В бою с Морингэ погиб близкий друг Гарибальди — Россетти: он был ранен, свалился с лошади, но не желал сдаться в плен и был убит. Его смерть явилась тяжелым горем для Гарибальди. Неудачи следовали за неудачами. Гарибальди снова пришлось участвовать в тягостном отступлении, «самом страшном во всей моей жизни», как говорил он. Это происходило зимой 1841 года. Под непрерывными потоками дождя, без провианта, в густой, темной чаще бесконечных лесов голодные, больные воины республики теряли всякую надежду на спасение. Вздувшиеся от дождей потоки уносили их снаряжение и пожитки. Были съедены почти все лошади. Жены и дети, сопровождавшие воинов по местному обычаю, часто падали на дороге, обессилев. Они оставались умирать от голода или становились жертвой хищных зверей. Анита смертельно волновалась за жизнь своего трехмесячного ребенка. При переправе через реку Гарибальди обычно привязывал завернутого в платок маленького Менотти к своей шее и грел его своим дыханием.
Наконец отступление кончилось. Уцелевшие люди добрались до Ваккарии, где их ожидал Гонзалес со своей дивизией. На этом, собственно, закончилось участие Гарибальди в революционной борьбе Риу Гранди. В своих воспоминаниях он пишет: «Шесть лет жизни, полной лишений и всевозможных приключений (1836–1842), не испугали бы меня, будь я человеком одиноким. Но я уже обзавелся к тому времени небольшой семьей. Я обязан был позаботиться об улучшении условий жизни моей дорогой жены и ребенка. Поэтому я решил переехать в Монтевидео, хотя бы временно».
В начале 1842 года Гарибальди приехал с женой и ребенком в Монтевидео.
До конца первой четверти XIX века провинция, заключенная между линией Серра Санта Анна — река Ягуаран (южной границей Риу Гранди ду Сул), с одной стороны, и реками Уругвай, Ла-Платой и океаном— с другой, называлась Banda Oriental (Восточная полоса). Когда Бразилия провозгласила свою независимость от Португалии, возник вопрос, куда должна отойти Banda Oriental — к Бразилии или Аргентине? Вопрос этот решил сам уругвайский народ. Кавалерийский отряд добровольцев под командой Хуана Лаваллеха («поход
