французского сбыта подрывали основы итальянской торговли; крестьянские массы фактически не получили земли, которая после секуляризации церковных угодий распродавалась тем же дворянам, буржуазии и зажиточной деревенской верхушке. Конституции учрежденных Наполеоном республик являлись только клочками бумаги; фактически эти республики уже тогда постепенно превращались во французские провинции. Подлинную внутреннюю сущность наполеоновских войн прекрасно характеризует Энгельс (он говорит о наполеоновском походе в Испанию, но эти же слова могут быть полностью отнесены к Италии): «За иностранной армией — Наполеон, мнимый представитель буржуазной революции, в действительности же деспот внутри своей страны, завоеватель по отношению к соседним народам»[3].
Таким образом, реформы, проведенные в итальянских государствах в период первого наполеоновского похода, являлись заслугой не лично Наполеона, а Французской буржуазной революции, поставившей уничтожение феодализма в порядок дня европейской истории.
В эти медовые месяцы своего «раскрепощения» итальянская буржуазия ликовала, опьяняясь республиканской фразеологией генерала Бонапарта. Итальянские либералы не подозревали, что надменный покоритель Италии уже тогда видел в своем воображении грядущую мировую наполеоновскую империю и «железную корону Ломбардии».
К весне 1799 года весь Апеннинский полуостров находился во власти Наполеона. Поборникам феодального строя пришлось бежать из своих королевств и отсиживаться на островах: преемник Виктора Амедея — Карл Эммануил IV укрылся в Сардинии, кровавая Мария Каролина с мужем Фердинандом — в Сицилии. Поощряемая англичанами, воинственная королева непрерывно взывала к помощи великих держав. На помощь итальянским монархистам явилась русская армия Суворова; она разбила французов и вступила в Милан и Турин. Французские войска были отвлечены борьбой с Суворовым; этим воспользовалась феодально-поповская реакция, которая на юге нашла себе верного слугу в лице кардинала Фабрицио Руффо. Руффо организовал огромные банды так называемых «лаццарони» — деклассированного босячества. Эту армию аристократы и попы окрестили «армией веры» и двинули на Неаполь. Город был взят штурмом. Началась зверская расправа с республиканцами, кровь лилась рекой. Фердинанд вернулся в Неаполь и полностью восстановил старые феодальные учреждения. Виселицы и плахи красовались на каждом перекрестке столицы Неаполитанского королевства.
Не лучше было положение на севере Италии. Казалось, кровавый мрак реставрации окончательно сгустился над несчастной страной, как вдруг Бонапарт снова обрушился на Италию. Ничто не могло устоять перед его ураганным натиском. 14 июня 1800 года Наполеон разгромил австрийскую армию под Маренго. В руках Бонапарта — теперь уже «первого консула Франции» — снова очутился весь север полуострова.
Бонапарт опять стал хозяйничать в Италии. Теперь обнаружилось воочию, насколько наивны были надежды итальянской буржуазии на его «революционность». Правда, Наполеон и на этот раз счел еще нужным восстановить Цизальпинскую и Лигурийскую республики, но президентом первой из них он заставил провозгласить… себя. Характерно, что вице-президентом той же республики был «избран» представитель крупной ломбардской земельной аристократии граф Мельци. Наполеон согласился также на сохранение в Тоскане и Неаполитанском королевстве монархического строя. Он присоединил Пьемонт, Парму и Пьяченцу к Франции, в дополнение к Савойе и Ницце, захваченным еще в первый поход. На всей территории Италии, отторгнутой и контролируемой Наполеоном, воцарился режим военной диктатуры. Несколько заговоров, организованных отрезвившимися итальянскими либералами, были жестоко подавлены.
Последняя маска была сброшена Наполеоном в 1804 году. В этом году папа римский возложил в Париже на его голову корону императора французов. Тотчас же и Цизальпинская республика была превращена в Ломбардское королевство, и королем его стал сам Наполеон. Вице-королем он назначил своего пасынка Евгения Богарнэ.
Англо-австро-русско-неаполитанская коалиция еще раз попыталась вырвать из рук Бонапарта власть над Италией и другими государствами Европы. Но это предприятие кончилось полным разгромом войск коалиции под Аустерлицем (2 декабря 1805 года).
30 марта 1806 года брат Наполеона Жозеф Бонапарт был провозглашен неаполитанским королем; спустя два года Наполеон посадил его на королевский трон в Испании, передав неаполитанскую корону своему генералу Иоахиму Мюрату.
Так, в результате наполеоновских войн вся Италия оказалась фактически колонией империи Наполеона I.
Господство Наполеона в Италии не только не принесло сколько-нибудь серьезных улучшений положению народных масс, но и наносило существенный вред интересам молодого итальянского капитализма. Страну по-прежнему расчленяли таможенные барьеры; монопольные льготы для французских товаров были усилены; так называемая «континентальная» политика Наполеона ставила непроходимые преграды для выгодной торговли с Англией и для развития машинной промышленности; наконец огромные военные налоги и рекрутские наборы ложились невероятным бременем в первую голову на народные массы, сокращая внутренний рынок для итальянского капитализма. В этой обстановке национально- освободительные стремления итальянской буржуазии, естественно, обращались своим острием не только против отечественного абсолютизма, но и против наполеоновского господства. В этих условиях и родилось либерально-демократическое, патриотическое движение, получившее название «карбонаризма».
Движение карбонариев («угольщиков») возникло в Калабрии около 1808 года. Это тайное общество, руководимое передовыми представителями буржуазной интеллигенции и либерального дворянства, включало много демократических элементов — мелких буржуа, ремесленников, крестьян. Идеология карбонариев носила вначале путаный характер. Будучи по убеждениям республиканцами, карбонарии ухитрялись одновременно превозносить… Марию Каролину, экс-королеву неаполитанскую, прославившуюся своей жестокостью. Немало было во взглядах карбонариев от христианского социализма, от религиозно- мистических учений.
Однако проповеди карбонариев находили глубокое сочувствие в широких слоях населения, остро ощущавшего иноземный гнет. Постепенно карбонарское движение распространилось по всей Италии, объединив тысячи людей преимущественно из рядов буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции.
Наряду с карбонариями в Италии существовало еще одно тайное общество: франкмасоны («вольные каменщики»). Эта организация крупной и средней буржуазии и обуржуазившегося дворянства насчитывала в своих рядах также немало представителей офицерства и низшего духовенства. Франкмасоны выступали против насильственных действий. Их взгляды носили религиозно-философский характер. Их практической целью было введение в Италии конституционного строя (по образцу Англии) путем реформ, без народной революции.
В 1813 году из двадцати семи тысяч итальянцев, сражавшихся в рядах полумиллионной «великой армии» Наполеона против русских, на родину вернулись всего триста тридцать три человека. Остальные были перебиты или погибли во время отступления от Москвы. 11 апреля 1814 года состоялось отречение Наполеона.
Падение его, однако, не уничтожило причин, породивших национально-освободительное движение в Италии.
На смену одним угнетателям явились другие, еще более бесцеремонные и жестокие.
В жизни Италии наступил один из самых мрачных периодов. Страна целиком оказалась во власти своих и иностранных тиранов. Один из главных вдохновителей европейской реакции, австрийский премьер Меттерних, без всякого стеснения заявлял: «Италия это просто географическое название, объединяющее несколько независимых государств».
Италия подверглась участи всей Европы, в которой свирепствовала реакция. Европейские монархи прилагали псе усилия, чтобы повсеместно искоренить демократические учреждения и идеи, оставшиеся в наследство от Французской буржуазной революции. Их лозунгом являлся «легитимизм» — восстановление «законных» (legitime) принципов и учреждений дореволюционного феодально-монархического строя. По инициативе Александра I был основан осенью 1815 года в Вене «Священный союз» трех монархов (русского, прусского и австрийского). К «союзу» вскоре примкнули почти все европейские правительства. «Связанные узами истинного и неразрывного братства», монархи обязались «оказывать друг другу во всяком случае поддержку и помощь». В этом, собственно, и заключался подлинный смысл соглашения,
