— Ничего прекрасного я тут не вижу! А если кому-то жарко, то можно просто открыть окно, и вовсе не обязательно его бить! — сказал Мартин.
— Интересное дело, сам разбил и сам же возмущается! — поддел его Субастик.
— Я же не специально! — начал оправдываться Мартин. — Эта штукатурка полетела как ракета! И зачем мне столько силы, если от нее одни только неприятности!
— Ну вот! Сначала требуешь, чтобы я тебя сделал в десять раз сильнее, чем Громила, а потом жалуешься! Тебе ничем не угодить! — Субастик насупился.
— Да я не жалуюсь, — сказал Мартин. — У меня только одно желание — чтобы я не был таким сильным и не крушил все вокруг себя, — попытался втолковать он Субастику и сам не заметил, что у него получилось настоящее пожелание.
В ту же минуту Субастик почесал нос. Еще одна веснушка исчезла.
— Давай, давай, транжира! — отозвался Субастик. — Трать на здоровье наши веснушечки! Всего сорок восемь штук осталось!
— Как же это получилось? — спохватился Мартин.
Он подбежал к стулу, взял его за ножку и попытался поднять. Ничего не вышло.
— Подействовало! Значит, я действительно случайно загадал желание! — воскликнул Мартин.
— Это дело поправимое, — сказал Субастик. — Можешь обратно все пожелать.
— Нет, — ответил Мартин, подумав. — С Леандером я пока разобрался. Будем надеяться, что он на какое-то время угомонится. Так что лишняя сила мне ни к чему. А вот что нам нужно, так это чтобы у нас с тобой окно опять было в порядке. Желаю, чтобы стекло снова стало целым.
— Легкое желание, — прокомментировал Субастик. — Обошлись самой крошечной веснушкой.
— Ах вот почему у тебя все веснушки разного размера! — догадался Мартин. — Маленькие веснушки — для легких пожеланий, а большие — для сложных?
— Да, — подтвердил Субастик. — Именно так.
— А как заранее узнать, какое легкое, какое сложное? — поинтересовался Мартин.
— Никак. Только опытным путем, — ответил Субастик. — О своих желаниях, например, я всегда знаю, какое легкое, какое сложное. У меня вот есть одно желаньице, совсем ничего не весит! Может, загадаешь? — попросил он и посмотрел искательно на Мартина.
— Конечно! — охотно согласился Мартин.
— Мне очень хотелось бы получить назад мой водолазный костюм! — признался Субастик. — Сосисочные шаровары — это, конечно, хорошо, но водолазный костюм лучше!
— Желаю, чтобы Субастик получил свой водолазный костюм! — сказал Мартин.
— Вот спасибо, удружил! — радостно закричал Субастик, оглядывая себя.
Теперь он красовался в своем привычном наряде и бойко притоптывал ластами.
— Прямо чудеса! Я все никак не могу привыкнуть к тому, что ты можешь исполнить любое желание! — сказал Мартин.
— Не любое, а все — кроме невыполнимых! — уточнил Субастик.
— Да, ты уже говорил, — вспомнил Мартин. — Только скажи мне, а какие желания у тебя считаются невыполнимыми?
— Ну, например, если ты пожелаешь, чтобы я одновременно находился в двух местах — в комнате у папы Пепперминта и где-нибудь на улице, — объяснил Субастик.
Мартин рассмеялся.
— Это ж кому такое в голову придет! — сказал он. — Знаешь, а я все равно не понимаю, почему я могу загадывать желания…
— Потому что у меня есть веснушки! Я же тебе уже сто раз объяснял!
— Нет, я имею в виду другое… Почему именно я, а не Йенс Ульман, например, или Базилиус Мёнкенберг?
— Потому что я пришел к тебе, а не к неведомому Бенсу Трульману или Бразилиусу Булкенбергу!
Но Мартина такие объяснения не удовлетворяли. Он хотел докопаться до самой сути.
— Ну а почему ты пришел именно ко мне, можно узнать?
Субастик закатил глаза:
— Уф! Да потому что именно ты выпил возвратные капли для Субастика, а не эти Бенсы-шменсы!
— И откуда же у меня эти капли?
— Ты меня спрашиваешь? Я и сам хотел бы знать, откуда ты их взял! — вознегодовал Субастик. — Я оставил, между прочим, этот пузырек твоему папочке, когда двенадцать лет назад ушел от него. И капли эти предназначались для него! Я же не знал, что эти капли действуют на всех Пепперминтов!
— Ну ладно, тогда еще один вопрос. А как ты вообще попал к моему папе? Ведь, прежде чем уйти и оставить ему пузырек, ты должен был как-то к нему попасть? Верно? Значит, у него были тоже какие-то капли?
— Нет, — рассмеялся Субастик. — Тогда мы обошлись без всяких капель. Но это длинная история[1]. Пусть тебе твой папа сам все расскажет, когда ты домой вернешься. Главное ты знаешь: мои веснушки — для тебя.
— Это хорошо… — задумчиво сказал Мартин. — Потому что у меня есть одно очень важное желание. Наверное, оно очень трудное для исполнения… Как ты там говорил — особой сложности… Так вот, я желаю…
— Стой! — закричал Субастик. — Лучше скажи мне заранее, что ты задумал… А то получится какое- нибудь невыполнимое желание, и я заболею. Буду валяться с температурой…
— Я очень хочу стать другим, — объяснил Мартин. — Понимаешь, я очень робкий, стеснительный, всего боюсь… Короче говоря, я хочу быть не таким, какой я сейчас.
— Ты хочешь, чтобы я тебя изменил? — уточнил Субастик.
— Да, — ответил Мартин.
— Хорошо, что я тебя заранее спросил, — с озабоченным выражением лица сказал Субастик. — Такое пожелание я не могу исполнить. Изменить себя можешь только ты сам. Правило номер сто тринадцать:
— Значит, ты не можешь как следует заколдовать человека? — разочарованно спросил Мартин.
— Могу, но только на короткое время, — ответил Субастик. — Я же сделал тебя в десять раз сильнее Громилы. Но я не могу сделать тебя таким сильным навсегда.
— А если я пожелаю, чтобы ты меня просто сделал немножечко более смелым? — не терял надежды Мартин.
— Это, конечно, можно, — сказал Субастик, — но все равно такой храбрости хватит ненадолго. По- моему, лучше потренироваться.
