Леандер Громмель поджидал Мартина. Он даже дверь не стал закрывать как следует, чтобы не пропустить его возвращения. Ему хотелось разузнать, чем кончилось дело с противной собакой. Когда Мартин проходил мимо его комнаты, он тут же высунулся в коридор.
— Ну что, отобрали у тебя твою мелкую шавку? — ехидно спросил он.
— Если моя шавка такая мелкая, то чего же ты ее испугался? — небрежно бросил на ходу Мартин.
— Это кто испугался? Я? Ничего я не испугался! — ответил Леандер.
— Ага… А кто вопил тут, как потерпевший, а потом еще и деру дал? — поддел его Мартин и на всякий случай ускорил шаг. — Трус ты, Громила! — крикнул он и припустил со всех ног, понимая, что Леандер такого не простит.
И действительно, разъяренный Леандер бросился за ним вдогонку, но Мартин успел заскочить к себе в комнату и захлопнуть дверь перед самым его носом.
— Привет, Субастик, — сказал он, запыхавшись, и плюхнулся на стул, чтобы перевести дух. — Все в порядке?
— Гав! — ответил Субастик.
— Ты что, теперь все время будешь лаять? Ты разучился говорить по-человечески?! — испугался Мартин.
— Гав, гав! И не мешал ей с тобой беседовать. Вот такая милая девочка.
Мартин витал где-то в облаках и пропустил почти все сказанное мимо ушей.
— Да, ты прав. Она очень милая, — отозвался он на последнюю фразу. — А когда она тебя гладила, мне самому хотелось стать собакой.
— Так если хочется, в чем дело? Только пожелай! — подскочил Субастик, обрадованный открывающимися возможностями. — Правда, больше чем на десять минут не получится, — предупредил он.
— А что будет потом? — спросил Мартин.
— Веснушки постепенно перестанут действовать, и ты снова превратишься в Мартина, — объяснил Субастик.
— Нет, — сказал Мартин, поразмыслив. — Не буду я такого желать. А то еще Дауме запрет меня в сарае. Тина все равно сейчас на лыжах катается. И к тому же мне хочется, чтобы именно я ей понравился, а не какая-то там собака!
Мартин подошел к умывальнику, над которым висело зеркало, и попытался себя рассмотреть.
— Как ты считаешь, могу я ей в принципе понравиться? — спросил он Субастика.
Зеркало, вероятно, предназначалось для более высоких людей. Мартин видел только свою макушку и кусочек лба. Он встал на цыпочки. Теперь он видел свои глаза, переносицу, и всё.
— Нет, не думаю, что могу ей понравиться, — сокрушенно сказал он, произведя ревизию видимой части своей физиономии, и подсел к Субастику. — Девочки, они больше любят спортивных таких типов, как Йенс Ульман.
— Глупости! — отозвался Субастик. — Твоей же маме нравится твой папа, а он еще менее спортивный, чем ты! — попытался утешить он Мартина. — Я, например, никогда бы не променял двух неспортивных Пепперминтов на одного очень спортивного Бенса Трульманна.
— Так то ты… — вздохнул Мартин. — Кому я, такой коротышка, нужен, даже до зеркала не дотягиваюсь!
— И совсем ты не коротышка! — возразил Субастик. — Ты такого же роста, как я! А я на рост не жалуюсь! Значит, все в порядке!
— Вот жаль, что нельзя на себя посмотреть со стороны! — посетовал Мартин. — А как бы мне хотелось…
— Так пожелай себе нормальное большое зеркало! — посоветовал Субастик.
— Нет, зеркало тут не поможет! — ответил Мартин. — Я хочу как следует себя рассмотреть — спереди, сзади, со всех сторон. Ну, понимаешь, увидеть себя чужими глазами.
Мартин задумался. Ему в голову пришла одна мысль. А что если пожелать… Нет, лучше сначала посоветоваться с Субастиком. Вдруг это пожелание из разряда невыполнимых?
— Знаешь, у меня есть одно желание, — начал Мартин. — Но я не уверен, что ты сможешь его выполнить.
— Трехметровое суперзеркало тебе доставить? — спросил Субастик. — Чтобы ты в него влез с ногами? Нет проблем, могу достать — три на семь? Иль семь на пять?
— Нет, зеркало мне не нужно, — ответил Мартин. — А нельзя ли сделать так, чтобы ты выглядел точно так же, как я? Тогда я смогу себя как следует разглядеть!
Мартин с напряжением ждал, что ответит Субастик.
— Точно так же, как ты? — переспросил Субастик и рассмеялся. Идея ему, кажется, понравилась. — Субастик превращается в Мартина Пепперминта! Забавно!
— Значит, это исполнимое желание? — обрадовался Мартин.
— Вполне, — ответил Субастик. — Оно даже легче, чем фокус с собакой. И продержится дольше. На полчаса как минимум. Или даже на тридцать минут! Потому что мы с тобой гораздо больше похожи друг на друга, чем я и собака.
— Разве мы похожи? — удивился Мартин. — У тебя вон нос совсем другой. И волосы, — сказал он, приглядываясь к Субастику. — Нет, мы совсем с тобой не похожи!
— Внешне — да, но внутренне! — возразил Субастик.
— Внутренне? — усомнился Мартин. — Внутренне тем более! — сказал он, покачав головой. — Потому что ты задиристый, умеешь шутить и ничегошеньки не боишься!
— Это верно, — согласился Субастик. — Но и ты такой же. Только сам об этом не подозреваешь! Во всяком случае, я гораздо больше похож на тебя, чем тебе это кажется. Давай попробуем, сам увидишь!
— Желаю, чтобы Субастик выглядел точно так же, как я! — сказал Мартин.
В ту же минуту в комнате образовался еще один Мартин Пепперминт.
Два Мартина уставились друг на друга с большим интересом.
— Ну как? — спросил Мартин-Субастик.
— Неужели я так выгляжу?! — в ужасе проговорил Мартин-Мартин, обходя своего двойника. — А плечи-то, плечи! Неужели я такой скукоженной вешалкой хожу?! Ну-ка выпрямись!
— А я не могу выпрямиться, — ехидно ответил Мартин-Субастик. — Ты же пожелал, чтобы я выглядел точно так же, как ты!
Мартин-Субастик прошелся по комнате, как модель на показе мод.
— А чего ты вразвалку так ходишь, как утка! — придрался Мартин-Мартин.
— Не как утка, а как ты! — уточнил Мартин-Субастик.
— Ну-ка постой! — скомандовал Мартин-Мартин.
Он осмотрел Субастика со всех сторон, потом отошел подальше, потом опять обозрел с близкого расстояния и, довольный, сказал:
— У меня волосы лежат на другую сторону.
— И вовсе нет! — поспешил огорчить его Субастик. — Ты же видишь себя только в зеркало, а там все перевернуто!
— Ну ладно, согласен, — сказал Мартин. — Зато чего у меня точно нет, так это веснушек!
— А мы их на живот можем загнать, чтобы не сверкали! — предложил Субастик.
— Отличная идея! — согласился Мартин. — Желаю, чтобы веснушки переехали к Субастику на живот!
Теперь лицо Субастика ничем не отличалось от лица младшего Пепперминта.
Мартин-Мартин решил подойти к делу ответственно и приступил к полной ревизии своего живого отражения.
— Так, прическа очень даже ничего себе, — сказал он, критично оценив свою стрижку. — Это можно оставить. Но осанка никуда не годится! Встань-ка прямо! Хм. Вот так уже лучше! Сразу повыше стал! А теперь пройдись еще раз по комнате!
