Осторожно! Злой препод!

читателей, в которых я с легкостью опознала собственных студентов — прежде всего, разумеется, Натусю.

Поясню для тех, кто не пользуется Интернетом. Живой Журнал — нечто вроде открытого дневника (учитывая хакерские атаки на него последнего времени, так и хочется назвать — Журнал, пока еще Живой). Я в основном пишу там рецензии на балетные спектакли, которые недавно посетила.

Как Натуся меня умудрилась выловить, не знаю. Я не фигурирую в Интернете под собственной фамилией. Пыталась было зарегистрироваться на одном сайте, но там требовалось предоставить фотографию. Послав самую удачную, я в ответ получила сообщение, что она не годится, причем перечислен целый ряд возможных причин. Мол, либо на ней отсутствует изображение человека, либо изображены дети дошкольного возраста без сопровождения взрослых, либо известные люди (ехидно добавлено — «и это не вы»), либо на фото эротика или порнография.

Я долго гадала, кто я. Не человек? Дитя? Известное лицо, но не я? Или, не побоюсь этого слова, порнография? Подруги, хихикая, предположили: известное нечеловеческое лицо дошкольного возраста в эротическом виде без сопровождения взрослых. На этом мои попытки появиться в Интернете с открытым забралом бесславно завершились.

Однако Натуся сумела каким-то образом найти мой Живой Журнал среди миллионов других. Несколько дней студенты на форуме активно обсуждали, имеет ли она право поделиться с окружающими великой тайной. В результате пара избранных получила-таки почетное право наслаждаться моими балетными рецензиями.

Трудно сказать, почему это столь сильно на Натусю повлияло. Возможно, раньше она считала меня кем-то вроде Призрака Оперы? Знаете, такое специальное существо, живущее в бескрайних подвалах второго учебного корпуса и моментально распадающееся в прах, стоит ему покинуть пределы института. И вдруг выясняется, что моя жизнь состоит не только из работы. Хуже того — во мне есть что-то человеческое! Разумеется, бедная девушка опешила. Знать бы заранее, я дала бы ей адрес своего Живого Журнала еще на первом курсе.

Как бы там ни было, Натуся стала вести себя на математическом анализе почти нормально (разумеется, в рамках возможностей собственной психики). До сих пор, спустя немало лет, я натыкаюсь в Интернете на ее благодарности мне как лучшему педагогу. То-то же!

Однако в целом глава оставляет грустное впечатление, не правда ли? Конечно, она посвящена злобности преподов — предмет, мало располагающий к веселью, но все равно не хочется заканчивать на мрачной ноте.

Вот что! Подарю-ка я желающим бонус. Он не имеет ни малейшего отношения к теме злобности и скромно называется про Машу и Дашу. Суровых пуристов, готовых пригвоздить автора к позорному столбу за нарушение композиции произведения, умоляю этот кусок пропустить. Зато остальных, надеюсь, ждет негаданная радость. Во-первых, небольшая, но приятная экономия — бонус, как ему и полагается, совершенно бесплатен. А во-вторых, вы небось решили, что по-настоящему хороших студентов на свете уже не бывает? Сейчас убедитесь, что бывают, причем даже во времена ЕГЭ. Уж не знаю, как им это удается, — очевидно, крайне высокая сопротивляемость организма. Просто о тех, с кем нет проблем, вроде бы и рассказывать особо нечего.

На Машу и Дашу я обратила внимание сразу. Две симпатичные хохотушки, как сели за одну парту, так и продолжали дружить все два года изучения математического анализа (надеюсь, и дальше тоже). Иногда я вынуждена была делать им замечание: «Девочки, либо постарайтесь смеяться потише, либо выйдите на время в коридор. Вы нам мешаете!» Подруги искренне пытались взять себя в руки, хотя получалось не всегда. Нет, они не отвлекались на обсуждение посторонних тем, просто математика приводила их в превосходное настроение.

На первое занятие Маша принесла большую коробку с собственноручно испеченными пирожными и угостила всю группу. А на второе занятие Даша приволокла гитару, уточнив у меня, можно ли немножко попеть в перемену. Раз в перемену, я не возражала. Все, что вызывает приятные ассоциации, идет обучению на пользу.

Обе девочки неплохо знали школьную программу, зато в целом группа была довольно слабой. Подружки охотно выходили к доске, объясняя сложные номера из домашнего задания. Более того — я часто видела, как они в свободное время помогают двоечникам исправлять ошибки. Спокойно, без малейшего раздражения они раз за разом повторяли желающим ход рассуждений.

Последние годы мне нелегко работать с первокурсниками. Атмосфера поначалу царит довольно агрессивная. Студенты смеются друг над другом или, того страшнее, выбирают постоянный объект для травли, и мне стоит огромных душевных сил это преодолеть, добившись доброжелательности друг ко другу. А на занятиях с Машей и Дашей я просто морально отдыхала.

По окончании сессии выяснилась потрясающая вещь. Несмотря на все старания педагогов, у нас на факультете большой отсев — ну не способны многие из вчерашних школьников освоить сложную программу, да и не имеют подобного желания. Из этой группы не отчислили никого! Остальные существенно поредели, а Машина-Дашина осталась в неприкосновенности. Результат был уникальным, особенно если принять во внимание изначальный невысокий уровень.

Девочки учились на пятерки, однако в третьем семестре Маша, отвечая мне лично, неожиданно допустила несколько существенных ошибок. Я искренне огорчилась — тем более, она всегда подробно разбирала лекции и каждую неделю подходила ко мне с вопросами.

— Увы, это четверка, — вздохнула я. — Вы ведь не хотите, чтобы я выставляла оценки за свое отношение к человеку, а не за его ответ, правда? Это будет несправедливо.

— Правда, — с трудом сдерживая слезы, подтвердила Маша.

— Я сама расстроилась, — честно призналась я.

Очень не хотелось портить отношения с хорошей девочкой, а я прекрасно понимала — если много занимался и не получил высшего балла, невозможно не обидеться на преподавателя.

— Простите, — вздрогнула Маша. — Честное слово, я не думала, что вас расстрою. Я не нарочно! Мне так стыдно… Обещаю, что в следующем семестре подготовлюсь лучше и отвечу так, чтобы вы из-за меня не переживали.

И, представьте себе, не обманула…

Лекция девятая о праздниках, которые всегда со мной. А теперь они будут и с вами…

Книга здоровью малополезна, в ней и микроб, и вирус.

Михаил Щербаков

Раз в квартал в наших расчетных листках с зарплатой появляется дополнительная графа: книги сто рублей (с вычетом налога восемьдесят семь). Приятно знать, что страна помнит о необходимости духовного развития педагогов! Собрал деньги за год, добавил еще немного из сэкономленного на завтраках — и можешь приобрести новый задачник (четыреста восемьдесят семь рублей в Доме книги. А то из старого вываливаются листы, да и нумерацию коварно поменяли, поэтому мы со студентами вечно путаемся).

При подобной заботливости министерства скоро дойдет до того, что мои коллеги обнаружат в своих листках строчку: модная одежда четыре рубля или посещение матча «Зенита» шесть рублей — в зависимости от личных пристрастий. Что касается меня, я надеюсь на балет три рубля или путешествия десять рублей, поскольку именно балет, путешествия и литература — праздники, которые, по блестящему выражению Хемингуэя, всегда со мной. Да, я помню, что уже упоминала об этом, но ведь о приятном не грех побеседовать неоднократно. Как говаривала моя бабушка-дворянка, сперва потерявшая имение в