Ангел тени

доску.

Боль была ужасна. Бесконечную секунду Кире казалось, что она серьезно поранилась и уже не сможет подняться.

Но ей удалось сесть. Покачиваясь, кряхтя от боли, она все-таки сидела.

Верхом, словно на лошади, Кира скорчилась в солнечном свете над бездной, как раз посередине доски, повернувшись лицом к Азахиилу и Лизе.

В руках она уверенно держала рюкзак, в котором лежала драгоценная голова Лахиса.

Теперь принять решение предстояло ей.

Лиза находилась во власти враждовавших ангелов, и никто не мог ее ни в чем упрекнуть. У нее не было ни единого шанса противостоять им.

Кира же несла в себе наследие своей матери-ведьмы. Никогда раньше она и помыслить не могла, что это обстоятельство спасет ей жизнь. Но на сей раз у девочки не оставалось выбора.

«Мама, — мысленно молила она, — если действительно хотя бы частичка тебя таится во мне, где-то совсем глубоко, то помоги мне!»

Кира почти видела перед собой мысленные, гипнотические волны, которыми обменивались Рагуил и Азахиил. Она чувствовала, как эти волны неслись к ней, чтобы привести в замешательство, подавить ее свободную волю. Но Кира ощущала в то же время, что эти волны отскакивали от невидимого щита, окружавшего ее, как стрелы от рыцарских доспехов.

«Да!» — ликующее чувство пронзило девочку.

Вот оно! Ее наследство все-таки на что-то годилось! Наконец она получила доказательство. Ангелы не могли ей ничего сделать, не могли, как Лизу, опутать своими чарами.

Кира взглянула через плечо на Рагуила, кипевшего от ярости, а потом снова вперед — на Азахиила. Он был скорее ошеломлен, чем разъярен, и все еще держал Лизу, чтобы та не сорвалась со скалы.

— Так! — сказала Кира. — Теперь ответьте мне на один вопрос. Что случится, если я передам голову одному из вас? — После краткой паузы она добавила: — И будьте честны. Я без всяких колебаний выброшу эту штуку, а тогда посмотрим, как быстро вы умеете летать, чтобы поймать ее.

Сработало! Ни один из двоих не мог добраться до Киры. Азахиил потому, что девочка находилась на солнце, а не в тени церкви, и он не смог бы прикоснуться к ней, а Рагуил боялся, что она выпустит голову Лахиса. По его реакции было видно, что он не видел возможности подхватить голову раньше, чем она разобьется о скалу. Похоже, отчаянный план Киры удался.

Пока Кира ждала ответа ангелов, мысли Лизы постепенно прояснились. Ее лицо утратило напряженность, из глаз исчезла пелена рассеянности. Внезапно девочка осознала, где находится, но она не впала в панику. В ней все еще было что-то, вызывавшее доверие к Азахиилу, но теперь он на нее не влиял, навязывая свою волю. Нет, теперь она сама пришла к определенному убеждению. Азахиил сделал ошибку. Не попытайся он с помощью магических сил завоевать Лизу, она давно бы отдала ему голову по доброй воле.

— Ты хочешь знать, что случится, если ты передашь мне голову? — спросил Рагуил и уставился в спину Кире, будто желая превратить свои взгляды в кинжалы. — Что ж, дитя… Мой господин даст вам неизмеримые богатства. Исполнение всех ваших желаний. Может быть, вечную жизнь.

Азахиил улыбнулся.

— Я вам не дам ничего. Только мое слово, что голова не будет использована во зло. — Он замолчал на мгновение, а потом тихо добавил: — И еще мою дружбу.

Смех Рагуила отразился от скал и пустых домов, когда он услышал слова своего противника. Для него они служили только доказательством слабости, и Рагуил ни на секунду не сомневался, что выйдет из этого спора победителем.

Но Рагуил разучился мыслить, как человек. Если он когда-либо и обладал этим даром, то потерял его, встав в войне ангелов на сторону Сатанаила.

Кира думала недолго. Сидя, она размахнулась и бросила рюкзак Азахиилу. В то время как она взглядом следила за полетом рюкзака, ее вдруг осенила догадка: она поняла проблему, стоявшую перед ангелами, — голову они могли получить лишь с согласия и по доброй воле дающего. Только поэтому им и не удалось похитить ее из храма Лахиса. Может быть, Кире подсказало это наследие ее матери, а может, то была ее собственная мысль. Сейчас это уже не имело значения. Но Кира была права.

Азахиил убрал меч, поймал рюкзак и разорвал его одним быстрым движением руки. На секунду вокруг его руки вспыхнул яркий свет. Казалось, будто в его простертую руку ударила молния.

Со стороны воинов Рагуила донесся громкий стон. Некоторые, нарушив строй, отошли на несколько шагов назад. Их командир заметил это, но смотрел только на голову Лахиса в руке своего врага. Дикий крик вырвался из его горла, и белая прядь показалась еще более светлой, точно она расплавилась в белом огне, как сталь в печи.

Кира обеими руками ухватилась за доску. Далеко внизу разбивались волны, белая пена бурлила вокруг скал. Буря трепала длинные волосы девочки, но она едва обращала на это внимание. Как зачарованная уставилась она на Азахиила и древнее сокровище в его пальцах.

Голова Лахиса все еще выглядела как серый овальный камень величиной с голову человека. И тем не менее она, как магнит, притягивала все взгляды. Казалось даже, что она начала пульсировать, как живое сердце.

Но какой бы силой голова ни обладала, сегодня эта сила не проявилась.

— Уходите, — крикнул Азахиил своим врагам. Его голос звучал ниже и звонче, чем прежде. — Я отпускаю вас, но сначала поклянитесь мне.

Рагуил едва мог владеть своим лицом. Казалось, он вот-вот взорвется от гнева и ненависти.

— В чем еще клясться? — злобно спросил он.

— Я не прошу о мире со мной, — ответил Азахиил, — ибо знаю, что вы не сможете противостоять своей природе, даже если будете связаны клятвой. Вместо этого я прошу за детей.

— И моего отца, — шепнула Кира.

— И ее отца, — громко добавил Азахиил. — Вы ничем не повредите им, ни сегодня и ни в какой другой день.

— И это все?

Азахиил кивнул.

— Поклянитесь, и я отпущу вас с миром.

— Не с миром, — злобно прошипел Рагуил. — Ты знаешь, предатель, что мы свидимся снова. Мы будем бороться, и ты потерпишь поражение, Азахиил. Я разорву твою душу на кусочки.

— Клятву! — нетерпеливо потребовал Азахиил.

Рагуил поколебался, а потом кивнул:

— Клянусь — от своего имени и от имени всех, кто следует за мной.

— Произнеси клятву!

— Я клянусь, что мы не причиним зла этим детям и этому мужчине… ни сегодня и ни в какой другой день.

Было похоже, что каждое слово вызывало у Рагуила физическую боль. За каждое слово он будет наказан своим господином Уриилом. А тот, в свою очередь, предстанет перед Сатанаилом и будет вынужден признать поражение. Уж конечно, этот день в аду будет не самым радостным.

Азахиил опустил руку с головой Лахиса, и она оказалась рядом с головой Лизы. Хотя овал больше не испускал видимого света, лицо девочки сияло будто освещенное прожектором. Ее пальцы еще крепче вцепились в плащ Азахиила.

Рагуил и его воины поднялись в воздух, взвились круто вверх и, не сказав больше ни слова, удалились в том же направлении, откуда появились. Кира и остальные смотрели им вслед, пока восемь фигур не исчезли среди темных грозовых облаков.

— …разорву твою душу на кусочки, — разнеслось еще раз над бушевавшим