Лечение постом, молитвой и заговорами

Его Сыном. Вот почему на вопрос Иоанна: «…мне надобно креститься от Тебя?» Иисус отвечает: «…оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду». Только после крещения на Него сошел Дух Божий. Но это была только первая часть посвящения. Вторая заключалась в избавлении от искушений, и только после того, как они были преодолены, был открыт доступ к духовным силам.

«Ангелы приступили и служили Ему». И только после этого, Христос обрел Силы и стал совершать различные чудеса.

Для посвящения очень важна обстановка. Место должно быть уединенное, чтобы никто и ничто не мешало, не отвлекало от тонкого процесса общения с духовным миром. И важен голод, который наглядно демонстрирует духовному миру ваши намерения, вашу волю, ваше стремление. Поэтому отнюдь не случайны слова:

«возведен был Духом в пустыню, для искушения от дьявола, и, постившись сорок дней и сорок ночей…»

Мощи святых и их предметы

Как указывалось выше, мощи святых и предметы, которыми святые пользовались при жизни, обладают целебной силой. Они служат своеобразным каналом, через который передается целебная сила святого при почтительном к ним отношении и карающая — при непочтительном. Приведу выдержки из «Жития русских святых», описывающие этот феномен.

Дивен Бог во святых Своих, творя чудеса Един (Пс. 71, 18), — воспел пророк Давид. Преподобный же Иоанн Дамаскин писал, что такие мужи и по смерти живы и Богу предстоят. Источник нашего спасения Владыка Христос помощь через них подаст, ибо от мученических тел (мощей) миро благоуханное исходит. И кто в Бога верует и в надежду воскресения, тот не назовет их мертвыми. Ибо как мертвая плоть может творить чудеса? Мощами святых бес отгоняется, проходят болезни, исцеляются немощи, слепые получают зрение, прокаженные очищаются, скорби и несчастия прекращаются, и всякое доброе даяние от Отца света через них исходит. Они — заступники всего рода, за нас Богу молитвы творят. Почитая память их, с усилием творим праздник святых, которых Господь прославил премногой благодатью и чудесами — сих чудотворцев и заступников всех стран нашей Русской земли.

…Многие не знали, что в Вышгороде почивают святые мученики и страстотерпцы Христовы Роман и Давид, но Господь не допустил, чтобы такое сокровище таилось в земле, и обнаружил его для всех. На месте, где они лежали, иногда виделся огненный столп, иногда же слышалось ангельское пение. Слыша это и видя, люди приходили поклоняться со страхом на месте том.

Однажды пришли к тому месту, где лежали святые, погребенные под землею, варяги, и один из них вступил на него; тотчас же огонь вышел из гроба и опалил ноги варяга. Тот вскочил, стал рассказывать и показал дружине свои обожженные ноги. С тех пор не осмеливались подходить близко, но со страхом поклонялись.

…Известен случай, когда неожиданно загорелся храм во имя святителя Василия Великого, где были захоронены святые страстотерпцы Борис и Глеб. Это было воспринято как некий знак Божий, ибо храм давно обветшал и нуждался в обновлении.

…В «Православном обозрении» за 1879 год была помещена биография наместника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Антония, в коей, между прочим, было упомянуто, что отец-наместник, живши еще в миру, сомневался в нетлении святых мощей и был убежден в их истине мощами св. Глеба, почивающего во Владимирском соборе. Случай этот передаем словами самого отца-наместника.

«…Тщетно старались они убедить меня и навести на путь веры и истины, с которого я так страшно пошатнулся; враг так посетил мой рассудок, что все их доводы были без успеха — я оставался при своем предубеждении против святых мощей. И что же последовало со мною за это? Сердцем овладела злоба, досада на всех и на все; в духе — немирность, страшное томление, тоска, хульные помыслы не только на одни мощи, но и на все святое Я чувствовал, что враг овладел мною, что я погибаю; но и не мог и не умел выйти из этого ужасного положения.

Так приехали мы во Владимир. Чтобы облегчить свою совесть, я пошел в собор перед чудотворным образом Владимирской Божьей Матери излить свою душу.

Прихожу, собор только что отперли перед начатием обедни. В соборе никого не было. Я прошел мимо мощей, не отдав им должного поклонения, прямо к образу Богоматери. Долго с усердием молился. Я сознавался в душе, что заблуждаюсь и грешу пред Богом, отвергая мощи его угодников; но рассудок мой не мог убедиться в истине, и вот я просил Матерь Божью, чтобы Она не дала мне погибнуть, вразумила бы меня и наставила на путь правый. С верою приложившись к образу, почувствовал себя как-то легче, оглянувшись, увидел священника, который только что вошел в собор для служения литургии. Я обратился к нему с просьбой показать мне достопримечательное в их соборе.

„Главные достопримечательные драгоценности нашего собора, — отвечал священник, — это святые мощи благоверных князей наших: вот среди собора, между двух столпов, почивает князь Георгий, убитый в нашествие Батыя; а на левой стороне у иконостаса — князь Андрей, за свою любовь к Богу прозванный Боголюбским и тоже убитый, но не от иноплеменных, а от своих присных, а тут по правую сторону, напротив, почивает сын его князь Глеб, в юности мирно скончавшийся незадолго до убиения отца“.

Так рассказывал священник, указывая на гробницы угодников. Благородное обхождение, доброе выражение лица священника расположили меня в его пользу, и я решился объясниться с ним откровенно. „Батюшка, — сказал я, — ради Бога, о чем я вас попрошу, исполните мою просьбу. Я не верю нетлению мощей, думая, что это обман, выдуманный для доходов. Чтобы уверить меня, ради Бога, ради спасения души моей, откройте мне какие-нибудь из мощей, чтобы я мог лично удостовериться в их нетлении. Я вам заплачу за это, что вам угодно. В соборе теперь нет никого; вам это легко сделать: только ради моего спасения выведите меня из этого заблуждения!“

„Извольте!“ — сказал священник. Он подвел меня к мощам св. князя Глеба, сделал перед ними три земных поклона и с одушевлением начал мне говорить: „Вот мощи святого князя Глеба, скончавшегося в 1275 году. С тех пор до времени Петра Великого они лежали в земле, а от его царствования доселе лежат на вскрытии для благочестивейшего чествования, но посмотрите, ни время, ни земля, ни воздух не смели коснуться освященного тела“.

При этих словах священник снял покров святых мощей, и мне открылись мощи, лежащие в княжеской одежде.

Священник благоговейно приподнял руку угодника, засучил на ней рукав, показал мне ее по локоть: она была в полном нетлении, все суставы, самая кожа были целы, как у недавно умершего, только желтоватого цвета. „Не думайте, что это сделано“, — продолжал священник; он взял обе ручки, которые были сложены на груди, поднял их и разложил не как у мертвого, а как бы у спящего.

Ужас напал на меня; мороз прошел по коже. „Верите ли вы теперь?“ — спросил меня священник.

Вместо ответа, я упал в чувстве благоговения перед святыми мощами. Теперь я был вполне убежден; я истинно верил и пламенно благодарил угодника Божьего, что он благоволил так уверить меня; я просил Бога, чтобы Он не наказал меня за мое прежнее неверие; на душе стало так легко, слезы радости невольно текли из глаз моих. „Батюшка! Чем я могу заплатить вам за ваше благодеяние?“ — сказал я с чувством благодарности священнику. Я ему предложил было какую-то ассигнацию, но он благородно отказался.

„Нет, благодарю вас; я сделал это не за деньги; вы просили меня сделать это ради Бога и ради вашего спасения: вот ради чего я решился исполнить вашу просьбу. Спасение души ближнего для меня всего дороже“. Сказав это, он вежливо раскланялся и удалился в алтарь. С тех пор я свято верую в святость и нетление святых мощей, и это происшествие со мной послужило мне уроком, что надо беречься разговоров с еретиками и раскольниками» («Душеполезные чтения», 1879, январь).

…Преподобный Ипатий Целебник непрестанно весь день трудился в послушании монастырском, ему было поручено ухаживать за больными, а ночи он стоял на молитве, мало когда предаваясь сну. Вкушал он только хлеб и воду, и то в малом количестве. Преподобный Ипатий всецело посвятил себя служению