появились группы менее осторожные, чем мы, не берущие с собой подводников, так что недавно в Страну Дураков впервые был заброшен трехдневный штурмовой лагерь. Но не с целью стыковки пещер. Стыковка через Страну Дураков перестала быть актуальной, и даже более того — стала нежелательной. Зачем же открывать легкий путь доступа в очень красивый район, надежно законсервированный сифоном? Тем более, что пещеры к этому времени уже состыковались. Появились другие соображения. Похоже на то, что Страна Дураков среди всех других северных продолжений пещеры имеет наибольшие шансы пересечь взброс, ограничивающий Кап-Кутан Главный и Промежуточную с северо-запада, и тем самым выйти в крупное продолжение в сторону Геофизической.
Тем временем в Макаронной Речке исследования медленно, но верно развивались. Эта галерея получила свое название за мощный поток глины на полу и сплошные заросли «макарон» — трубчатых монокристаллических сталактитов длиной до полутора метров, плотно заполняющих своей чащей весь объем галереи кроме узкого прохода, прорубленного кем-то вдоль правой стены. Галерея довольно быстро заканчивалась мощным крупноглыбовым завалом.
Первый прорыв произошел в 1983 году, когда Степой Оревковым была обнаружена узкая щель в стене метров за двадцать до тупика. За начальной щелью был длинный (около пятидесяти метров) участок очень многочисленных, сложных и узких щелочек между глыбами завала. А дальше — шла очень широкая и очень низкая галерея, вся проросшая рогами и копытами так, что единая галерея превращалась в очень запутанный лабиринт. Метров же еще через сто галерея откровенно поворачивала на запад, в сторону Промежуточной! И — двумя сотнями метров далее заканчивалась очередным завалом, оставляющим полное впечатление проходимого. Глыбы были невелики, а между ними свистел ветер. Времени было в обрез, так что раскопки были отложены — успеть бы топосъемку сделать.
Вторая попытка была предпринята на следующий год Ильей Костенчуком из МГУ с небольшой командой школьников. Они всего за пару часов разобрали завал и прошли очень сложно устроенный участок длиной метров семьдесят — с огромным количеством рогов и копыт как на потолке, так и на полу, причем не подрастворенных, а именно тех, которые при ударе кулаком звенят как колокола, а кувалдой не откалываются. Впридачу ко всему участок подобно амебе расползся из единой галереи в лабиринтик с кучей боковых тупиков и закончился огромным завалом. Попытка прорубиться через один из ходов, утыкающихся в завал, съела все ресурсы времени, и — оказалась бесплодной. Только при возвращении было обнаружено, что был выбран тупик далеко не с самым сильным ветром, да и не самый перспективный по расположению. Ребята потеряли ощущение устройства района практически полностью, а это означало, что в следующий раз придется лезть кому-то, кто лучше чувствует пещеру. На тот момент — мне или Бартеневу.
В следующей экспедиции туда полез я — Бартенев в первый же день обнаружил какой-то не пройденный подвальчик прямо около лагеря и немедленно укопался в него.
Новая часть была, пожалуй, рекордна по своей мерзости среди всего виденного раньше. И действительно нетривиально устроена. Ходов, выводящих на концевой завал, было чуть ли не десяток, причем на разных уровнях, и ни один из них не шел верхом — все до единого были в теле завала. Это резко снижало шансы. Однако, раз уж в теле завала есть не засыпанные мелкой дрянью пустоты, сквозь которые еще и ветер поддувает, то какие-то шансы все-таки были.
Самым сложным было найти и сравнить с точки зрения перспективности все возможные ходы. Половина из них была просто не видна и обнаруживалась только с точек перекура по «неправильному» поведению ветра. Тем не менее, какой-то план действий вытанцовывался, хотя сил и инструмента для осуществления его в этот заезд было явно недостаточно. Нас было всего четверо, считая и двух дам, так что пересепуливание лагеря вглубь и запуск недельной долбежной программы с подноской воды по полукилометровому шкурнику были нереальны.
Район единогласно получил название Б-подвал из-за своих совершенно потрясающих по мерзостности свойств. Сначала название относилось только к раскопанному Костенчуком участку, но потом из-за великой своей жизненности распространилось на весь район начиная с поворота Макаронной Речки. Единственное, что было отрадно — так это наличие перед самым концевым завалом достаточно высокого зала с песчаным полом. В нем впоследствии можно было бы ставить лагерь, без которого продуктивная работа в этом районе пещеры не мыслилась. Но для этого нужно было сначала найти воду.
Я попал в Б-подвал еще раз очень скоро — с балашихинскими детьми во время экспедиции с Чернышом. Но тот выход не только не дал ничего нового — даже не улучшил общего понимания. Несмотря на угробленные три дня весьма старательной работы трех топосъемочных двоек и одной долбежной. Район был слишком сложен для детей, а их — слишком много для меня.
Следующая попытка была в том же 1985 году. Штурм Б-подвала предприняли красноярцы (группа Фроловой). Мы возлагали на них очень большие надежды, потому что и технически, и физически это — чрезвычайно сильная команда. Желание пробиться у них было велико, да и времени было достаточно. К сожалению, их тоже хватило на единственный выход. Впрочем, через завал они пробились, прошли еще двести метров, и — остановились перед глиняным замывом, тоже потеряв и ветер, и понимание обстановки.
Весьма возможно, что они сделали бы и больше, если бы не отсутствие у нас в то время взаимной координации с новой самаркандской группой, возглавляемой Гришей Пряхиным. Он как раз в это время самостоятельно пришел к мысли о возможности стыковки пещер через Макаронную Речку (про Б-подвал он еще просто не знал), но будучи человеком крупным и в меру ленивым, пошел другим путем. Сначала он попытался прямым методом доказать эту возможность, а уже потом — лезть. На каковых экспериментах его и застали красноярцы, а застав — решили помочь, тоже не сразу врубившись, что речь идет о том же самом. И потеряли на этом несколько дней.
Эксперименты заключались в следующем: одна группа жгет различные характерно вонючие вещества в тех тупиках Промежуточной, в которые уходит ветер, а другая — нюхает на входе в Макаронную Речку. С ведением подробных записей о времени и месте поджигания каждого вещества, а также о времени и месте его унюхивания. Довольно смешно, но эксперимент дал правильный результат, несмотря на полную невозможность этого. У входа в Макаронную Речку, правда с некоторым сомнением, был унюхан запах гексы, сожженной в зале Тещина Гостиная. Это абсолютно верно — главный путь воздуха через Б-подвал так и идет. Только вот по расстоянию там около километра, а пары гексы при такой скорости ветра полностью садятся метров через триста-четыреста. Вероятнее всего, учуянный запах был галлюцинацией, но уж больно точно угаданной. Ну, а в итого это нюхание просто срезало несколько дней экспедиционного времени.
Кстати, подобное времяпрепровождение в пещерах Кугитанга не есть редкость. И по многим соображениям. Во-первых, оно в чем-то заменяет традиционное для обводненных пещер прокрашивание водотоков флуоресцеином. И тем самым делает спелеологические исследования в чем-то ближе к классической схеме, предлагаемой во всей литературе. А это психологически всегда гораздо удобнее.
Во-вторых, хорошо разносящиеся в пещерах запахи иногда просто провоцируют на подобные проекты даже при полной и очевидной их бессмысленности. Так, например, в последней нашей экспедиции с лагерем на Варане, в плюшечной сепульке оказался основательный запас полукопченой колбасы, чего обычно не бывает. Само собой, через пару-тройку дней колбаса начала откровенно тухнуть. Пришлось учинить массированное ее прожаривание.
Приехавшая как раз в это время для ныряния в провале с гольцами группа Переладова устроила фотоэкскурсию в Кап-Кутан Главный, а точнее в Тронный зал, которым формально заканчивается главная галерея. Формально потому, что Тронный — дальняя точка, но находящаяся отнюдь не на главной струе, а в небольшой боковушке. Главная струя заканчивается в огромном и весьма нетривиально устроенном зале Медузы, который до сих пор непонятно почему тупикуется. По всем соображениям дальнейшие проходы должны быть, но их нет.
На самом деле проход из Медузы по главной струе никого не интересует — район СЮР-85 и так выходит на главное продолжение за ней, а тяжелое прохождение сбивки между двумя ветвями одной и той же пещеры — занятие достаточно бессмысленное.
