«Туристы», У. Сатклифф «Новенький», Дж. Куликкья «Все равно тебе водить» и др.). Эти и многие другие вопросы вряд ли будут однозначно решены в ближайшее время, поскольку процесс структурирования информационного общества пока находится в самом начале. Различные обобщающие гипотезы если и выдвигаются, то носят весьма приблизительный характер. В то же время культурные потребности в изменении общества в связи с новым качеством «человека информационного» ощущаются достаточно сильно.

Вирус потребительства

Феномен «потребительской цивилизации» вызвал во второй половине XX в. обширную социологическую, документально-публицисти-ческую и художественную литературу. Мир в этих произведениях представал как «поле битвы за покупателя» (Веркор и Коронель «Квота, или сторонники изобилия» (1966); Ж. Перек «Вещи» (1965); А. Ремакль «Время жить» (1965)), погоня за миражами удовлетворения желаний (Ж. – Л. Кюртис «Молодожены» (1967), Э. Базен «Супружеская жизнь» (1967)). Писатели показывали, как человек по мере продвижения по социальной лестнице и увеличения материального благополучия свыкается с монотонностью своего абсурдного существования (Дж. Апдайк «Тетралогия о Кролике»; А. Моравиа «Презрение» (1962)), а его чувства, идеи, созданные им художественные образы превращаются либо в предмет купли-продажи, либо в тему для салонной болтовни (Д. Веллерсхоф «Морской берег в двойном освещении» (1974)).

Современный человек с трудом находит дорогу к «себе настоящему», чувствуя себя потерянным в потоке взаимосменяемых вещей, услуг, идей и информационных сообщений (С. Бенни «Ахилл быстроногий» (2003)).

Ущербность современного сознания метафорически воплощена в мотивах безответственности, нерешительности, страха (Ж. Эшноз «Высокие блондинки» (1995)). Все сферы его существования охвачены «тиранией банальности», бессобытийной повседневности.

Так, в романе Ж-Ф. Туссена «Ванная комната» (1985) центральный персонаж лишен каких бы то ни было эмоциональных, психологических, социальных характеристик. У него нет имени, о профессии сказано вскользь: «то ли социолог, то ли историк». Даже путешествие в Венецию ничего не меняет в его серой жизни. Его не интересуют ни музеи, ни храмы, ни дворцы. Рассуждения о Прекрасном он считает бесполезной суетой.

В современном мире у человека «нет истинного дома», потому что нет единственной и безусловной истины, а есть лишь хрупкие создания воображения. Кроме того, есть другие люди, но столь насущный контакт с ними труднодостижим (Э. Л. Доктороу «Регтайм» (1974), Т. Моррисон «Песнь Соломона» (1977)). Герои заражены эгоизмом и себялюбием, они заведомо отчуждены и совершенно не способны понимать друг друга (А. Мёрдок «Время ангелов» (1966), «Черный принц» (1972)).

Вирус потребительства, проникая в человеческие отношения, мертвит живые чувства, душит любовь. Если основным содержанием бытия становятся приобретение и материальный комфорт, человек обезличивается, превращаясь в отражение рекламного образа (Э. Шевийяр «На потолке» (1997), К. Остер «Моя большая квартира» (1999)).

«На обочине» (бит-культура)

«Поколение разбитых»

С самого возникновения битничество (от англ. beat – «бить», «разбивать». На жаргоне нью-йоркского андеграунда это слово обозначало «изверившийся», «отчаявшийся») оформилось не столько как литературное течение, а как агрессивно настроенная идеологическая группировка, питавшая симпатии к марксизму, русскому анархизму, Октябрьской революции и троцкизму одновременно. Битники рассматривали себя как отверженных общества, поклоняющегося враждебной культуре, как провозвестников нового отношения к тому, что считается благоразумным и этичным, как художников, которые творят лишь для самих себя и не ищут признания и славы.

Родиной «поколения разбитых» стала Калифорния. В 1953 г. начинающий поэт Лоуренс Ферлингетти начал издавать небольшой журнальчик под названием «Огни большого города». Через два года при издательстве был открыт одноименный книжный магазин, где и стали продаваться первые книги битников: сборник эссе, новелл и медитаций Джека Керуака «На дороге» (1957), запрещенная к продаже поэма Аллена Гинзберга «Вопль» (1955), ставшая манифестом движения.

Объясняя массовый успех битников, критики писали, что у молодежи есть все основания для того, чтобы бунтовать против американского самодовольства: «Каждый день вставать в половине седьмого, в восемь отмечаться у табельщика, в пять возвращаться домой и смотреть купленный в рассрочку телевизор, – такой образ жизни вряд ли может прельстить молодого человека».[72]

Пафос отрицания достиг у битников невероятных размеров, соспоставимых с футуристическими призывами «Сбросить Пушкина с корабля современности!». Не случаен и выбор культовых фигур битников: Уолт Уитмен, Томас Вулф, Генри Миллер. Герои их произведений заявляют, что любят сумасшедших, таких, которые «бешено хотят жить» и никогда не говорят пошлостей, а всегда «горят, горят, горят» (Дж. Керуак).

К началу 1970-х гг. движение битников распалось, а само «разбитое поколение» стало достоянием истории. Но влияние их на литературу оказалось весьма значительным. Идеи и образы Дж. Керуака, У. Берроуза, А. Гинзберга стали камертоном для Т. Вулфа («Электрокислотный тест с лимонадом»), К. Кизи («Полет над гнездом кукушки»), Э. Берджесса («Механический апельсин»), Г. Свортаута («Благослови зверей и детей») и др. Но битники смогли предложить своему поколению только один способ борьбы с обществом – уход от него, уход в себя, в «другие сферы». Символично название романа Дж. Керуака «На дороге». Дорога – это бесконечный побег от благополучия буржуазного быта, от ханжества «общественной морали», от традиций цивилизации потребления, побег в никуда. «Идею Дороги» ввел в творчество битников Уильям Берроуз.

Побег от благополучия (У. Берроуз)

Уильям Сьюард Берроуз родился 5 февраля 1914 г. в Сент-Луисе (штат Миссури) в состоятельной протестантской семье. Его родители – владельцы художественного салона- магази-на – прилагали все усилия для того, чтобы воспитать сына в строгости и благочестии. Уильям получил блестящее образование: этнологию и археологию он изучал в Гарварде, медицину – в Венском университете. Позднее он даже опубликовал несколько научных исследований. Но после возвращения в Америку Берроуз отказался от идеи стать преуспевающим врачом. Он «поселился» в причудливом мире, созданном его воображением, зарабатывая на жизнь самыми причудливыми занятиями, работая то частным детективом, то дезинсектором, то буфетчиком и т. п.

Один из ключевых моментов в жизни «человека-невидимки» (одно из прозвищ Берроуза) стала встреча с Алленом Гинзбергом и Джеком Керуаком в 1944 г. Вместе они начинают скитаться, периодически попадая в неприятные истории. В 1951 г. в одном из баров Берроуз случайно убил свою жену, Джоанну Воллмер, «играя в Вильгельма Телля». Этот чудовищный «несчастный случай» дал мощный импульс Берроузу-писателю.

В 1952 г. был написан роман «Шиза». В 1953 г. под псевдонимом «Уильям Ли» Берроуз опубликовал «Джанки. Исповедь неисправимого наркомана». Публикации сопутствовал небольшой коммерческий успех; кроме того, она была замечена критиками. В 1959 г. в Париже, произведя настоящий фурор среди читающей публики, вышел роман «Голый завтрак». Это произведение было написано Берроузом в туземном квартале Танжера. Сам писатель говорил, что в этот период он целый год «не принимал ванну, не менял одежду и снимал ее только для того, чтобы ежечасно вонзать иглу в жилистое, одеревеневшее на последней стадии наркомании тело».

Впоследствии он так определил свою жизнь: «Собственное прошлое представляется мне смертельно

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×