оказавшиеся в концлагерях, попавшие в плен и оставшиеся живыми сделали свой выбор «в пользу» Европы и Америки.
Большинство эмигрантов «второй волны» селились в Германии (преимущественно в Мюнхене) и в Америке. Писатели и поэты «второй волны» – (Иван Елагин (И. В. Матвеев), Д. И. Кленовский, Ю. П. Иваск, Николай Нароков и Николай Моршен (отец и сын Марченко) и др. На долю выехавших из СССР в 1940-е гг. выпали тяжелые испытания. Это не могло не сказаться на мироощущении литераторов: самыми распространенными темами в творчестве писателей «второй волны» становятся лишения войны, плен, ужасы большевистского террора.
По единодушному мнению критики, наибольший вклад в развитие русской литературы «второй волны» русской эмиграции принадлежит именно поэтам (В. А. Синкевич, Иван Елагин, Владимир Марков и др.). В книгах прозаиков «второй волны» изображены судьбы героев, не сжившихся с советской действительностью (Федор Панин в романе «Параллакс» (1952) В. И. Юрасова-Жабинского).
Многие из писателей «первой волны» оказывали помощь младшим коллегам. Постоянный интерес к литературной молодежи проявляли Б. Зайцев, Тэффи, Г. Газданов, Г. Адамович, Г. Иванов. Встречи с И. А. Буниным и письма классика явно оказали влияние на прозу Л. Ржевского.
Много и доброжелательно писал о литераторах «второй волны» Р. Гуль, «благословивший» в «Новом журнале» первые книги И. Елагина, Н. Нарокова, Л. Ржевского, С. Юрасова, стихи молодого И. Чиннова. Творчество Н. Моршена и Б. Нарциссова получило поддержку И. Одоевцевой.
Пронзительно точно о таком духовном единстве изгнанников сказала Валентина Синкевич:
Малое все – велико одинаково.Все именую в жизни Итакою.Плыть нам всем вместе. ПоэтомуВсе вдохновляет. Все здесь поэтово.Может, в этом есть нечто странное[134]
«Третья волна» эмиграции из СССР приходится на 1960-1980-е гг. Многие писатели были высланы из страны и лишены советского гражданства (А. И. Солженицын, В. П. Аксенов, В. Е. Максимов, В. Н. Войнович и др.). Вынуждены эмигрировать Юз (И. Е.) Алешковский, И. А. Бродский, Г. В. Владимов, Ф. Н. Горенштейн, И. М. Губерман, С. Д. Довлатов, А. А. Галич, Л. З. Копелев, Н. М. Коржавин, Ю. В. Мамлеев, В. П. Некрасов, Саша Соколов, А. Д. Синявский и другие крупные писатели, поэты, философы, литературоведы. Большая часть писателей-эмигрантов осела в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Франции (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Наталья Горбаневская), в Германии (Войнович, Горенштейн).
В отличие от эмигрантов «первой» и «второй волн», они не ставили перед собой задачи «сохранения культуры» или изображения лишений, пережитых на родине. Их творчество складывалось главным образом под влиянием популярной в 1960-е гг. американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии Серебряного века. Одной из основных черт русской эмигрантской литературы «третьей волны» является тяготение к авангарду и постмодернизму (Саша Соколов, Ю. В. Мамлеев и др.).
Два крупнейших писателя реалистического направления, работавших в эмиграции, – А. И. Солженицын и Г. В. Владимов. Солженицын создает в изгнании роман-эпопею «Красное колесо», в котором обращается к ключевым событиям русской истории XX в. Г. В. Владимов публику ет роман «Генерал и его армия», в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества.
Представители «третьей волны» открыли свои издательства, создали альманахи и журналы. Один из известнейших журналов «третьей волны», «Континент», созданный В. Е. Максимовым, выходил в Париже. Наиболее известные американские издания – газеты «Новый американец» и «Панорама», журнал «Калейдоскоп». В Израиле был основан журнал «Время и мы», в Мюнхене – «Форум». В 1972 г. в США начинает работать крупное издательство «Ардис».
Русская эмиграция видела свое назначение в сохранении и развитии отечественной литературы. Но на разных этапах в эту формулировку вкладывался разный смысл. Если для писателей «первой волны» эмиграции было актуально понятие традиции, то важнейшей характеристикой литературы «третьей волны» стала установка на новизну. Обостренное желание творческой свободы было порождено жесткостью цензурных ограничений и идеологических запретов в СССР. Большую роль сыграло и знакомство эмигрантов с произведениями, запрещенными для советского читателя. Особую ностальгическую «тоску» вызывала культура Серебряного века с ее утонченностью и глубиной философских откровений. Начало века, разнообразное и блестящее, представлялось чистым праздником духа, растоптанным жестокой силой. Литературное поколение «третьей волны» было связано, таким образом, именно с модернистскими течениями.
В начале 1990-х гг. из бывшего СССР снова хлынул многомиллионный людской поток (главным образом в Израиль, Германию и США). Хотя, по наблюдению Александра Бондаря, писателя-эмигранта «четвертой волны», в этом потоке в основном «были проворовавшиеся чиновники, бывшее советское начальство… скороспелые бизнесмены, удиравшие из страны тогда, когда дома на них уже заводили уголовные дела»,[135] литература русского зарубежья продолжает свой сложный путь.
Ключевой для писателей этой «волны» (Михаил Шишкин, Юлия Кисина, Андрей Лебедев и др.), тяготеющих к философской прозе, можно считать тему путешествия. В ситуации перехода эмигрант находится в крайне неустойчивом положении: достигая внешнего и внутреннего равновесия благодаря непрерывному движению.
Несмотря на острые различия в установках и ценностных системах представителей разных «волн» эмиграции, в русском литературном зарубежье сложились определенные традиции. Одна из самых заметных – издание литературно-публицистических журналов. Продолжается история «Нового журнала», ставшего преемником парижских «Современных записок» (1920-1940 гг.). Это издание можно назвать старейшим из существующих русских журналов, некоторые из его авторов (Н. О. Лосский, И. А. Бунин) родились в царствование Александра II. В 1990-е гг. журнал стал связующим звеном между литературным зарубежьем и демократической интеллигенцией России.
Самым важным событием в истории журналистики русского зарубежья стало возвращение на родину таких наиболее популярных журналов, как «Посев», «Грани», «Континент». Все они (в отличие от «Нового журнала», который продолжает издаваться в Нью-Йорке) с 1992 г. стали выходить в России. «Посев» и «Грани» появились сразу же после окончания Великой Отечественной войны (первый в 1945 г., второй в 1946-м). В первых же номерах оба издания провозгласили, что будут способствовать развитию свободной мысли, свободного творчества, будут публиковать произведения, которые не могут быть изданы на родине из-за цензурных или политических ограничений. «Грани»– журнал трагической судьбы. За свою более чем полувековую жизнь его создатели никогда не знали, какое количество номеров журнала – порой с риском для жизни тех, кто это делал, – пересечет границу. Журнал издается тиражом всего 750 экземпляров. Его основные рубрики: «Публицистика. Пути России», «Интеллигенция и власть» – свидетельствуют, что редакция из номера в номер публикует материалы по острым политическим проблемам. Наряду с писателями русского зарубежья (И. А. Буниным, З. Н. Гиппиус, Б. К. Зайцевым, В. Е. Максимовым, В. В. Набоковым, И. С. Шмелевым) в журнале регулярно печатались и советские писатели (В. С. Гроссман, К. Г. Паустовский и др.).
Острым политическим изданием является и еженедельный журнал «Посев»,
