Мировая художественная культура. XX век. Литература

В основе всех произведений Довлатова лежат факты из биографии писателя. «Зона» – записки лагерного надзирателя, которым Довлатов служил в армии. «Компромисс» – история эстонского периода жизни Довлатова, его впечатления от работы журналистом. «Заповедник» – ироничное повествование, основанное на опыте работы экскурсоводом в Пушкинских Горах. «Наши» – семейный эпос Довлатовых. «Чемодан» – воспоминания о ленинградской юности. «Ремесло» – заметки «литературного неудачника». Большинство довлатовских героев имеют прототипы и носят их имена. Но помимо отдельных персонажей, в прозе писателя создан обобщенный образ людей его круга, называемых «мы». Довлатовское поколение не желало жить по законам общества, устроенного абсурдно и бесчеловечно, не желало «в мире призраков соответствовать норме» («Ремесло»). В отношении этих людей понятие «безумие» обретает другой смысл. Несоответствие норме – разновидность неординарности. Сумасшествие – разрушение стереотипов. Такая концепция личности близка к романтической.

Усиливая эффект странности героев, абсурдности их поведения, Довлатов использует гиперболы, вырастающие до гротеска. Его описания подчеркнуто ироничны.

Сборник «Компромисс» (1981) содержит истории эстонского периода жизни писателя, его впечатления от работы журналистом. Писатель показывает изнанку журналистской работы, то, что скрывается за внешним благополучием и оптимизмом газетных репортажей. Журналистские материалы не имеют ничего общего с действительностью, изображенной в комментариях к ним.

Ироничное изображение эмигрантской жизни стало основой сборника рассказов «Иностранка» (1986). «В эмигрантах Довлатова бесило жлобство. Готовый прощать пороки и преступления, Сергей не выносил самодовольства, скупости, мещанского высокомерия, уверенности в абсолютности своих идеалов, презумпции собственной непогрешимости, нетерпимости к чужой жизни, трусливой ограниченности, неумения выйти за унылые пределы бескрылой жизни».[146]

В своей, по признанию критиков, лучшей книге – «Заповеднике» (1983) – писатель воссоздает почти сказочный сюжет: поиски настоящего Пушкина, обретая которого писатель, переживающий тяжелый творческий и жизненный кризис, как будто «примеряет на себя пушкинский миф» (А. А. Генис). Постепенно накапливаются совпадения: свою жизнь в Заповеднике писатель выстраивает по образцу Болдинской осени. В этом контексте «Заповедник» воспринимается как роман испытания. В финале писатель оказывается способным видеть мир как единое целое, где «все происходило одновременно» и все совершалось на его глазах…

Виртуозный мастер, удивительный человек Сергей Довлатов оказался лишним, ненужным в советской культуре. Сейчас очевидно, что это один из крупнейших писателей XX в., достойно продолжающий великую литературную традицию. В 2007 г., 3 сентября в день рождения писателя, в Санкт-Петербурге на ул. Рубинштейна, 23, где Довлатов прожил 30 лет, была открыта мемориальная доска в его честь.

«Необходимость» романа

Обретения и утраты

Интерес к жизни человека, его поступкам на фоне исторических событий порождает актуализацию жанра романа. Любой роман стремится к постановке наиболее острых и в тоже время вечных вопросов бытия. Идеология романа утверждает себя на многих уровнях: через автора, через рассказчика, через переплетение сюжетных линий, через полифонию (М. М. Бахтин), то есть равноправное многоголосие действующих лиц.

Жаркие споры 1920-х гг. о «смерти» романа как жанра возникли из новой пролеткультовской идеологии, доказывающей, что личность никому не интересна, а следовательно, и история ее жизни и душевного становления тоже не нужна. О. Э. Мандельштам в статье «Конец романа» (1922) писал о том, что влияние и сила романа падают вместе со значением личности в истории. Еще раз вопрос о необходимости романа как жанра возник в 1960-е гг., но время идет, а роман продолжает существовать.

Конечно, сложившаяся классическая романная форма в XX в. претерпевает существенные изменения, формируются новые принципы построения фабулы, сюжета, повествования и композиции, происходит пересмотр традиционных представлений о литературном характере. В начале века складываются внутрижанровые разновидности: экстенсивная и интенсивная композиции романа. Экстенсивная композиция расширяет художественное пространство, время, увеличивает круг персонажей, движение сюжета основывается на событиях, органично вписанных в ход исторического времени. Сокращение количества действующих лиц, построение сюжета на решении личных проблем, с движением внутреннего мира героя характерно для интенсивной композиции.

Разрыв с классической формой

Важнейшей причиной разрыва романа XX в. с классической формой является поиск новых путей решения нравственных проблем личности и общества. Характерной особенностью новой романной формы становится дефабулизация, то есть ослабление роли фабулы в произведении, когда художественный мир романа организует не сюжет, а его преломление в различных точках зрения, диалогах, размышлениях, воспоминаниях. Возникает устойчивое стремление к приему циклизации, то есть к разноплановому объединению изначально самостоятельных эстетических объектов.

Существенную роль в художественной организации романа XX в. играет принцип «разъединения элементов», когда повествование становится прерывистым, лишенным плавности, так называемый роман- монтаж. Смысл такого произведения открывается при его рассмотрении не во временной последовательности событий, а в пространстве композиции. По этой причине возникает роман, организующим началом которого является творческая рефлексия автора, повествующего о самом процессе написания данного произведения, или появляются формы романа, строящиеся на внутренней точке зрения героя, как бы отодвигающие автора.

«Прямое чувство жизни» (А. П. Платонов)

«Сеять души в людях»

Литературная судьба Андрея Платоновича Платонова (настоящая фамилия Климентов) (1899-1951) такова, что несколько поколений читателей открывали его для себя заново. При жизни Платонова почти не печатали. В литературной среде его произведения знали, однако массовому советскому читателю Платонов был мало известен.

Самым плодотворным периодом творчества А. П. Платонова стало десятилетие с 1925 по 1935 г. В это время созданы повести «Эфирный тракт», «Епифанские шлюзы», «Джан», «Город Градов», «Строители страны» (первая редакция романа «Чевенгур»), «Котлован», «Ювенильное море», «Ямская слобода», «Сокровенный человек», пьесы «Шарманка», «14 Красных избушек» о страшном голоде в крестьянской России (опубликована лишь в 1988 г.), написан роман «Чевенгур», начата работа над романом «Счастливая Москва».

После яркого дебюта в 1927-1928 гг., ознаменованного выходом сборника повестей и рассказов «Епифанские шлюзы» и книги «Сокровенный человек», об А. П. Платонове заговорили как о зрелом мастере слова. Однако публикация в конце 1920-х гг. сатирических рассказов «Государственный житель», «Усомнившийся Макар», повести «Впрок», очерка «Че-Че-О», раскрывающих паразитизм набирающей силу советской бюрократии, дала повод для жесточайшей критики, а сам писатель был признан «классовым врагом». Произведения писателя перестали печатать, только в 1937 г. вышла книга «Река Потудань», в которую вошли только семь рассказов («Фро», «Река Потудань», «Бессмертие» и др.). В годы Великой Отечественной войны А. П. Платонов работал военным корреспондентом в действующей армии и создал четыре книги: «Одухотворенныелюди» (1942), «Рассказы о Родине» (1943), «Броня» (1943), «В сторону заката солнца» (1945). Один из лучших рассказов писателя «Возвращение» (1946) вызвал новую волну отрицательных рецензий, после чего путь произведениям А. П. Платонова был практически закрыт до его смерти.

«Главный» вопрос

А. П. Платонов серьезно увлекался трудами философа-утописта Николая Федоровича