подоконнике. Как они сюда попали? Муравьи, оказывается, прогрызли дырочку в крыше из материи. Я увидел, как пара муравьев трудится, усиленно теребя края дырочки, стараясь расширить ход.
Солнце садится за полоску синего леса, и из окна хорошо видно, как оно с каждым днем все больше забирает вправо. Вскоре его лучи стали заглядывать в мое окошко, и вот перед закатом скользнули по муравейнику. Что тогда произошло! Все жители его выскочили наверх, муравейник покрылся копошащейся массой, и тысячи усиков радостно замахали.
Вспомнилось, как ранней весной муравьи долго греются на солнце. Видимо, так начинается жизнь после долгого зимнего сна...
Я стал подвешивать лампу над самым муравейником, и муравьи собирались на крыше, выползая наружу через дырочку. Они очень любили греться, а так как под самой лампой было слишком горячо, то кружок из муравьев образовывался вокруг нее: так мы в лесу толпимся у жаркого костра. Вскоре муравьи перестали гибнуть. Отчего это произошло? То ли не стало стариков, то ли, погревшись у лампочки, они излечили свои недуги.
Конечно, через дырочку муравьи стали выбираться наружу и подолгу разгуливать по комнате. Только таких смельчаков-разведчиков было немного. Завидев меня, они всегда старались куда-нибудь скрыться: в щелку между досками пола, под шкаф или среди книг. Но самое удивительное было в том, что муравьи изменили ритм жизни: днем спали, а под вечер, когда в окно заглядывало солнце, просыпались и выползали наружу. Ночью, когда я уходил спать в другую комнату, начиналась оживленная работа: кто ловил мух, подброшенных в муравейник, кто лакомился сахарным сиропом, налитым в маленькое блюдечко, а кто гулял по комнате. Но как только брезжил рассвет, все спешили домой в свои подземные галереи, муравейник опустевал, и только два-три сторожа бродили по палочкам, поворачивая во все стороны круглые головы с черными точечками глаз, и никто из моих соседей и знакомых не подозревал, что живу я в своей рабочей комнате с тысячью шестиногих квартирантов.
Муравейник в комнате. Вскоре пришлось снять матерчатую крышку с муравейника: она стала не нужна.
Муравьи свободно разбредались по комнате, но все же один путь из муравейника был главным: он шел вправо по подоконнику, опускался к полу до карниза, затем поворачивал влево и заканчивался у радиатора центрального отопления. Сюда, очевидно, ходили греться. Только казалось странным, что муравьи не провели к радиатору более короткий путь — сразу с левого угла подоконника к полу. Но, как потом выяснилось, дорожка была выбрана не случайно. В левом углу подоконника почти над самым муравейником поселился паук.
В свободные минуты с лупой в руках я наблюдал за муравейником, ухаживал за своими питомцами. И как-то совсем неожиданно заметил, что муравьи перестали меня бояться, не обращают внимания на руку, не становятся в боевую позу и не брызжут кислотой на пальцы. Они привыкли ко мне и узнают меня. Предлагаю своему знакомому положить на край муравейника палец. Муравьи раскрывают челюсти, атакуют палец, кусают его и поливают кислотой. Мой палец — рядом — не привлекает решительно никакого внимания. Что ж, выходит, мы стали друзьями! Но, когда я начинал чистить алюминиевые тарелочки, заполнять их водой и раствором сахара, миролюбие изменяло муравьям. Наверное, тарелочки у них считались чем-то вроде тлей-кормилиц, а их полагается защищать от кого бы то ни было.
— Как вы терпите в своей комнате муравьев? — удивлялись мои знакомые. — Да ведь они всюду засунут свой нос, все испортят!
— Муравьи муравьям рознь, — оправдывался я. — Мои муравьи — охотники за живностью и ничего другого не трогают.
Я умалчивал о том, что у нас с муравьями давно установились добрососедские отношения. Муравьи бродили везде, но только не на моем столе, хотя он стоял рядом с окном и муравейником, и никогда не заползали на меня. Об этом расскажешь — все равно не поверят. Я и сам до сих пор не могу понять, почему произошло такое разделение территории. Видимо, муравьи уяснили, что стол — мои владения, а вступать в чужие владения не в муравьином обычае.
Жаль муравьев-разведчиков, бродят они в поисках добычи и ничего не находят. Хотя были бы тараканы или еще кто-нибудь. Но однажды я заметил, как муравьи тащат небольших желтеньких жучков. Это же известный вредитель пищевых запасов, вор-притворяшка. Где они их разыскали? Где они завелись? Удачливые охотники волокут жучков с высокой полки в нише стены. Оказывается, здесь, в мешке с мукой, оставшейся от экспедиции, завелись «недруги запасов».
Кто-то в мое отсутствие подсыпал в тарелку пшена: чем плохая еда? Все пшено немедленно было перенесено на свалку. Рыжий лесной муравей — энергичный охотник, забияка и смелый разбойник, никогда не был вегетарианцем!
Новое блюдо. Воспитание мух в лаборатории зимой хлопотное дело, а расправлялись с ними муравьи быстро. Возле мух, на муравейнике, тотчас собирались энергичные охотники. Ожесточенные атаки быстро завершались победоносным шествием с добычей. Но скоро от добытого ничего не оставалось, и вновь бродили скучные муравьи в поисках съедобного для своих прожорливых личинок. Да и не только личинкам нужна была еда. В муравейнике немало грузных толстых самок, муравьев-нянек и строителей. Они никуда не отлучаются из жилища и не принимают никакого участия в охоте. Есть и молодые муравьи, недавно вышедшие из куколок. Вся эта орава ждет еды: вкусной отрыжки или охотничьих трофеев. А где их достанешь зимой?
Возня с мухами мне надоедает. Особенно верткие вырываются на волю и потом жужжат по комнате и садятся всюду.
Впрочем, таким удачницам не всегда приходится сладко. Где-нибудь одну из них настигает отважный рыжий разбойник и цепляется за ногу. Напуганная муха носится по комнате с прицепившимся охотником. Немало проходит времени, прежде чем муравей осилит муху.
Не придумать ли новое меню для питомцев? Не предложить ли чего-нибудь мясного? Жареную котлету муравьи приняли с некоторым недоверием. Зачем муравьям мясо, обработанное огнем? Ведь в природе предкам муравьев никогда не встречалась подобная пища. Может быть, предложить просто кусочек сырого мяса? Но его, пожалуй, будет не так легка разгрызть на мелкие кусочки. Наверное, лучше дать немного мясного фарша.
Что случилось с муравейником! Около фарша собралась большая компания. Муравьи вцепились в мясо и стали жадно сосать сок. Тот, кто насытился, уступал место другому, а сам с раздувшимся брюшком спешил в муравейник. Муравьи все прибывали и прибывали, и скоро их стало так много, что на месте фарша образовался копошащийся клубок. Потом нашелся муравей, который поступил с фаршем как следует. Он откусил кусочек и помчался с ним в муравейник. Его примеру последовали, и — пошла заготовка провианта! Через несколько часов фарша не осталось. То же случилось и со второй порцией. Третью порцию я побоялся предложить муравьям: вдруг объедятся и заболеют.
Теперь, с новым блюдом, дела у муравьев пошли значительно успешней. Стали больше класть яичек самки, скорее расти личинки. Вот только разве нечего стало делать разведчикам да охотникам. Мух я разводить перестал совсем, и знакомые больше не спрашивали, почему зимой в квартире летают эти надоедливые насекомые.
Переселение. Дорога к радиатору становилась все оживленней. Теперь по ней тянулась бесконечная вереница муравьев, и многие тащили в челюстях своих товарищей. Сколько сил уходило на эту совсем непонятную и, казалось, бессмысленную переноску. Но куда девать энергию, когда пища рядом в алюминиевых тарелочках, врагов нет, заниматься строительством невозможно? В комнате — не в лесу: где в ней найдешь строительный материал? Это объяснение мне казалось правильным.
