Солнце скрывается за горы, ущелье погружается в глубокую тень, все муравьи прячутся, а вокруг муравейника в укромных уголках засыпают их маленькие враги. Быстро наступают сумерки. Громче шум речки. По скалистым вершинам гор, покрытых льдами и снегами, скользят красные лучи заходящего солнца.
Рано утром я встречаю зарю вместе с муравьями и с нетерпением слежу за ними. Горный воздух спустился с ледников вниз. Прохладно и свежо. Ну, как начнут свою охоту паучки!
Но паучков нет и будто никогда не было. Весь день я наведываюсь к муравейнику и не могу застать ни одного. Но вот солнце склонилось к горам, упала в ущелье тень, и я опять вижу сразу нескольких паучков. Они то не спеша бродят вокруг, то затаиваются в укромном уголке, то быстро перебегают с места на место.
Первая начала охоту большая грузная паучиха. Молниеносный бросок сзади, укус за ногу муравья- амазонки и скачок в сторону. Амазонка замерла, застыла, как была с вытянутыми усиками, потом нагнула голову, встрепенулась, взмахнула несколько раз одной ногой и повалилась на бок. Паучиха степенно обошла вокруг погибающего муравья и, не прикасаясь к нему, удалилась. Через две-три минуты амазонка мертва, паучиха же возвратилась, не торопясь, для верности, укусила ее еще раз в основной членик передней ноги и утащила добычу под камень. И никакой обманной ласки, трепета тонких ног. Просто ловкий бросок быстрого и ядовитого хищника.
Я разочарован, чувствую себя обманутым. Все оказалось не таким, как сначала, а обычным, будничным. Но надо продолжить наблюдения. Что будет дальше?
Вот еще нападение. Быстрый, мгновенный, почти незаметный укус за кончик ноги в самую лапку. Муравей сразу же остановлен, застывает в той позе, как был, будто почувствовал что-то недоброе, вглядывается в окружающее. Муравьи чувствуют, что с товарищем произошло неладное, столпились, наперебой ощупывают усиками, словно сочувствуют.
А паучок кружит возле сочувствующих, наткнулся на них, отскочил пугливо. Выждал, когда никого не стало, вновь приблизился к добыче. Опять легкое прикосновение, укус в другую ногу, еще укус в кончик брюшка. Добыча побеждена, скрючилась, застыла. Потом все тот же последний, традиционный, без игры ногами укус в основной членик передней ноги — и победное шествие с трофеем.
У одного охотника неудача. Умирающего муравья схватил товарищ, уволок к самому входу и там оставил. Паучок бродит вокруг, не может найти добычу. Другой — такой же неудачник — бросился догонять, хотел укусить носильщика, но промахнулся и, будто сконфузившись, спрятался в щелку. Может быть, после того, как заряд яда пропал впустую, нужна передышка, чтобы он вновь накопился в ядовитых железах?
Муравьи, оказывается, знакомы с паучками. Натыкаясь на них, гонятся за ними, свирепо раскрыв челюсти. Один паучок сталкивается с муравьем голова к голове и сразу же бросается в обход, чтобы нанести укус с тыла. Муравей быстро поворачивается головой к врагу: на близком расстоянии оба хорошо видят друг друга. Так они кружат, пока паучок, этот гнусный кусака исподтишка, не убегаем, почувствовав бесполезность и опасность нападения.
Я продолжаю следить за паучком. Странные они охотники, у всех разные приемы. Придется вооружиться терпением и наблюдать. Вот я вновь вижу то, с чем встретился в самом начале. Молодой паучок, еще незрелый и маленький, очень долго караулит и выбирает добычу. Наконец дождался, выскочил из-за укрытия, исподтишка укусил за лапку пробегавшего мимо самого маленького муравья-помощника. Пострадавший не заметил, что с ним произошло, не почувствовал укуса, не обратил внимания на паучка и не увидел его. Но через секунду его тело сковывает непреодолимая тяжесть, on останавливается, раскрыв челюсти и размахивая усиками. И тогда маленький трусливый паучишка, готовый каждое мгновение к бегству, вздрагивая и отскакивая назад, нерешительно подползает к муравью, прикасается ногами к его груди, гладит, ласкает, щекочет. Муравей будто успокаивается, и в этот момент два острых коготка пускают ничтожно маленькую капельку яда в основной членик ноги.
Так вот в чем дело! Пока пауки малы и слабы, они очень осторожны, а позже пользуются силой и ловкостью.
Забросив дела, я охочусь весь день за паучками, с трудом ловлю их, таких необычно быстрых, еще несколько раз слежу за их охотничьими приемами. Я окончательно убеждаюсь, что теперь в наблюдениях нет ошибки. Сколько тысячелетий, может быть, даже миллионов лет прошло с тех пор, как эти маленькие хищники постепенно приспособились к своему сложному и коварному ремеслу охотников за муравьями. Паук оказался новым видом, и был назвал ученым-арахнологом Zodarium asiaticum.
Особенно достается насекомым от крупных пауков. У них отменный аппетит, и, чтобы его удовлетворить, надо немало добычи.
Крошечные клещи, а они очень разнообразны, — тоже враги насекомых. Весною, как только распускаются листья ив, по горным ущельям Тянь-Шаня можно заметить легко перелетающих с ветки на ветку зеленовато-серых пилильщиков. Они относятся к одному из семейств отряда перепончатокрылых и отличаются от своих родичей тем, что брюшко у них соединено с грудью не тоненьким стебельком, особенно хорошо заметным у ос и муравьев, а широким основанием.
Пилильщики откладывают яички в молодые зеленые листья ивы. Через несколько дней на листьях, в которые отложены яички, появляются едва заметные утолщения. Проходит две-три недели, и на месте утолщения уже красуются шарики величиной с горошину, совсем как маленькие яблочки с подрумяненным бочком, обращенным к солнцу. Маленькие яблочки — это галлы, в их просторных полостях живут белые нежные личинки пилильщиков с блестящей коричневой головкой. Личинки, не спеша, скоблят нежную ткань стенок галлов и растут.
Наступает время, когда личинки прогрызают стенки галлов, осторожно выглядывают из своего домика, потом торопливо выбираются из него и опускаются на землю. Зарывшись в почву, личинки окукливаются, а через некоторое время из куколок вылетают серо-зеленые пилильщики.
Галлы во множестве росли на ивах в ущелье Капкак близ озера Иссык-Куль. Я собрал их в стеклянную банку, а на дно ее насыпал влажный песок, чтобы личинки забрались в него для превращения в куколку. Тогда произошло неожиданное: из галлов вышли личинки, но не стали зарываться в песок, а прямо наверху отложили яички. Яичек было очень много, прозрачные, круглые, с лакированной поверхностью. Среди них виднелись сморщенные, сухие, коричневые комочки — остатки от белых мясистых личинок-матерей.
Размножение без оплодотворения, да еще в личиночной стадии — педогенез — необыкновенно редкое явление. И как-то не верится, что так просто это все произошло в стеклянной банке. Очень хочется поскорее узнать, кто выйдет из яичек и какова дальнейшая судьба дочерних личинок. Набрав побольше галлов-яблочек и заполнив ими несколько стеклянных банок, везу все это в лабораторию.
В первый день после командировки, как всегда, много всяких неотложных дел, и никак не удается взглянуть в микроскоп на замечательную находку. Наконец, банки на столе, микроскоп вынут из футляра. Сейчас все станет ясным. Сморщенную личинку, окруженную яичками, я осторожно укладываю на предметное стекло. Вот они — блестящие шарики. Но что там такое шевелится? Всюду ползают маленькие продолговатые клещики с очень длинными редкими волосками. Клещики какие-то необычные. Они передвигаются только при помощи передних трех пар ног и волочат за собою, будто парализованные, задние ноги. Реже среди продолговатых клещиков встречаются клещики круглые. Судя по некоторым особенностям, первые клещики — самки, вторые — самцы. Продолговатые клещики кое-где высовываются из яичек, видимо, собираясь выбраться из них.
Клещики расползаются в стороны. Один из них, добравшись до пальца, вдруг вонзает свой хоботок в кожу. Чувствуется укол, будто комариный укус. Так вот почему все время покалывало руки! Значит уже много голодных клещиков заползло на руку. Тогда я подбрасываю им вынутую из галла личинку пилильщика. На нее сейчас же забираются несколько клещиков и вонзают свои хоботки. Через одну-две минуты личинка судорожно извивается и затихает. Она мертва. Клещики ввели в ее тело ядовитую слюну.
Через несколько часов тела присосавшихся клещиков раздулись до неузнаваемости, превратились в гладкие прозрачные и блестящие шарики, похожие на яички, за которые мы вначале их и приняли. Теперь понятно, почему сытый клещик не пользуется при ходьбе задними ногами. Они превращаются в своеобразные, прочные и негнущиеся подпорки для громадного раздувшегося брюшка. Насытившись, клещик увеличился почти в 400 раз. Вот это аппетит!
Значит голодные клещики бродили по иве в поисках добычи, прикреплялись к личинкам
