размножаясь в организме насекомого, извращают его поведение. Обреченная на гибель жертва совершает ряд последовательных действий, помогающих грибку переселиться в тела своих собратьев. Весьма вероятно, что заболевшие «вершинной болезнью» гусеницы поэтому и забираются на самые высокие части деревьев. Отсюда возбудителю болезни легче рассеиваться из тел погибших насекомых во все стороны, обсеменяя возможно дальше эту местность.
В лесах, окружающих сибирский город Томск, я наблюдал подобный случай у малого рыжего лесного муравья.
...Мое внимание привлекло необычное поведение муравьев: около десятка насекомых взобрались на травинки вблизи муравейника, над самой оживленной муравьиной дорогой. Они крепко-накрепко схватились за травинку челюстями и замерли, едва пошевеливая ножками и усиками. Обычно лесной муравей не любит ползать по траве.
Неподвижные муравьи висели на былинках и по краю муравьиной кучи. Не без труда я оторвал от травинок нескольких муравьев и опустил их на муравьиную кучу. Они побродили поверху, потолкались в копошащейся куче среди своих собратьев, и снова каждый забрался на верхушку травинки.
Муравьи прицепились примерно на расстоянии 10–15 см от поверхности земли. Каждый избрал для себя наиболее оживленное место: у края гнезда, над тропинкой. Я собрал несколько муравьев вместе с травинками и положил в пробирку.
Ночью пошел дождь. Он лил и весь следующий день. На третий день я вспомнил о пробирке. Все муравьи были мертвы. Ни один из них не выпустил из челюстей травинки. В сочленениях головы и груди муравьев появились странные белые полосочки. Под микроскопом я узнал в них мицелий грибков. А на следующий день все муравьи покрылись обильными спорами грибка. Стало ясно: маленькие труженики леса погибли от грибковой болезни.
Погода исправлялась. В лесу пахло хвоей и веселые солнечные блики играли на земле, освещая травы, кустарники и лесные цветы. На знакомом муравейнике я застал интересную картину. Всюду на травинках висели муравьи. Многие только что на них забрались. Другие уже были разукрашены полосочками мицелия грибков. Третьи — покрыты пушистыми комочками спор.
Поразило и то, что здоровые муравьи не остались безучастными к происходящему событию. У них в этом трудном случае проявился соответствующий инстинкт. Здоровые муравьи ползали на травинках и разыскивали заболевших. С большим прилежанием муравьи-санитары снимали с трав больных и недавно погибших и несли в муравейник на съедение[1]. Труднее было с теми трупами, у которых проступили полосочки мицелия грибков. Их ставшие хрупкими тела разваливались на части. Особенно много хлопот доставляла намертво прицепившаяся голова. Но тех муравьев, которые уже покрылись спорами грибков, не трогали. Видимо, от них можно заразиться. Но как ловко грибок — давний исконный враг муравьев — изменил поведение больных насекомых ради своего процветания. Сколько потребовалось миллионов лет паразитизма, чтобы так приспособиться к своей жертве и научиться влиять на инстинкты этого маленького труженика леса!
Грибки, бактерии, вирусы оказывают громадное влияние на жизнедеятельность насекомых. Сейчас ведутся усиленные поиски микробиологических методов борьбы с насекомыми-вредителями. Это трудная задача. Ведь необходимо найти таких возбудителей заболеваний, которые уничтожали бы вредных насекомых и были бы безопасны для полезных. Но ученые начинают преодолевать эту трудность. Сейчас все чаще микроскопических врагов — недругов насекомых привлекают к борьбе с вредителями урожая. Им принадлежит большое будущее, они должны заменить небезопасные для человека и природы химические яды.
Насекомые-хищники
Самые опасные враги насекомых — сами насекомые. Их можно разделить на две группы. Одни — хищники, питающиеся насекомыми, другие — паразиты, личинки которых развиваются на теле или в теле насекомых и уничтожают их. Приведу несколько эпизодов, в которых рассказывается о насекомых хищниках.
...Едва мы съехали с шоссейной дороги, остановились в лесу и стали готовиться к ночлегу, как появилось несколько больших стрекоз. Они стремительно носились вокруг нас на своих широких прозрачных крыльях. Сварив ужин, мы постелили на траву тент, а на него скатерть и собрались в кружок. Стрекозы тут же — носятся около скатерти, ловко лавируют между нами, едва не задевая лицо и одежду, шуршат над головою крыльями.
Оказывается, стрекозы ловят комаров. Они так успешно охотятся за нашими мучителями, что мы забыли о них, не чувствуем их уколов.
А вот случай в жаркой пустыне у реки Или.
...Я сижу в прохладной тени большого тополя, и легкий ветер приносит то сухой горячий, как из раскаленной печи, воздух пустыни, то прохладный и влажный воздух реки Или и тростникового болота. Солнце светит так ярко, что больно смотреть на сверкающие песчаные барханы.
Высоко над землей вьются мириады крошечных точек, по всей вероятности, ветвистоусые комарики. Они то собьются в совсем темное облачко, то растянутся широкой лентой, опустятся вниз или взметнутся вверх. Когда солнечный луч, прорываясь сквозь листву, надает на рой, вместо темных точек загораются яркие блестки. От этого скопления исходит непрестанный тонкий звон. В это брачное скопление самцов должны влетать самки. Жизнь комариков коротка, и брачное веселье каждого продолжается лишь один-два дня.
Возле роя самцов все время крутятся неутомимые стрекозы, описывая круги, лихие повороты, замысловатые петли, стремительные зигзаги. Наверное, они кормятся комарами.
Нет, мелкие комары не нужны крупным хищникам, ни одна стрекоза не нарушает их строя, не влетает в рой, и вместе с тем он чем-то их привлекает. Стрекозы не покидают рой ни на минуту, вертятся возле него, почти рядом, отлетая лишь на мгновение в сторону. Рой — будто центр боевых полетов воздушных пиратов. Странно ведут себя стрекозы. Я догадываюсь в чем тут дело. Нужно вооружиться биноклем и, соблюдая терпение, окончательно убедиться в своем предположении. В бинокле весь мир сосредоточен на маленьком кусочке неба. Все остальное как бы перестает существовать. Да, я вижу маленьких ветвистоусых комаров, различаю их пышные усы, вижу и большеглазых хищниц — стрекоз. Им не нужны нежные комарики, они жадно хватают кого-то побольше, направляющегося к рою, без пышных усов. Сомнений нет! Разборчивые хищники охотятся только на крупных и мясистых самок ветвистоусых комариков, привлекаемых песней самцов. Быть может, стрекозы не трогают рой только ради того, чтобы не рассеять его? Рой неприкосновенен, он служит приманкой, возле него обильное пропитание...
Из водоемов ежегодно вылетает множество стрекоз и набрасывается на мелких летающих насекомых. Больше всего от них достается комарам и мошкам, особенно там, где этих докучливых насекомых много. Сколько их уничтожают стрекозы за лето! И кто знает, если бы не эти неутомимые хищники, как тяжко было бы людям и домашним животным от кровососущей братии! Охотятся за насекомыми и богомолы. Малоподвижные, с каким-то особенным таинственным выражением богомолы терпеливо сидят среди растений, ожидая добычу. Они уничтожают тлей, гусениц бабочек, мух, кобылок. В нашей стране в течение года у богомолов развивается одно поколение. Обычно яйца зимуют в особых, сложно устроенных пакетах. Родившиеся весною богомольчики похожи на своих родителей и также ведут хищный образ жизни.
Богомолы — жители жарких мест и живут главным образом на юге. У нас в стране насчитывается около 20 видов. Наиболее распространен крупный обыкновенный богомол — Mantis religiosa. Есть богомолы поменьше и совсем крошки, серые незаметные, но, так же как и все богомолы, они — отъявленные хищники.
Кто не знаком с кузнечиками! Они довольно разнообразны. В нашей стране обитает около ста видов этих насекомых. Длинные тонкие усики, стройное тело, ровный, как шпага, или кривой, как серп, блестящий яйцеклад. Тонкая щель на голенях передних ног — уши кузнечиков; это отличает их от кобылок. Кузнечики — все музыканты и распевают на разные лады, подчас устраивая настоящие концерты. Мы привыкли
